I see your true colors and that's why i love you~ (C)
Хээээй, nandemonai, ещё раз хэппи бёздэй))) Наша самая-самая-самая Нанденька! ^__^V О-ме-де-тооооо~ 
*звук хлопушек* XD
Хонтони дайдайдайски~
С бандеролью у нас получился фэйл, так что я хочу хоть как-то тебя порадовать сегодня
И, возможно, всех, кто осмелится прочитать перевод, тоже?
Знаешь, Нандик, тут есть куча мыслей, которые я хотела бы тебе передать, но как это сделать самой - с этим у меня тоже случился фейл, так чтооооо~ XD
Отражение.
Автор: auburn_witch
Ссылка на оригинал: auburn-witch.livejournal.com/2071.html
Переводчик: mi-sa-ki
Разрешение автора: получено
Рейтинг: PG-13
Жанр: love story, angst, fluff, POV Ohno, POV Nino, AU (!)
Фэндом: Arashi
Пейринги: Омия
Размер: макси
Дисклеймер: переводчик отказывается от прав на изначальный текст, автор – от прав на персонажей ^^
Размещение: только с согласия переводчика и с этой шапкой
От переводчика: Нандя, о-ме-де-тоооо~ а ещё...мне кажется, в этом фанфике есть кое-что важное. Пожалуйста, попробуйте его заметить и выловить))) Приятного прочтения
OHNO POV
читать дальше
Когда люди смотрятся в зеркало, они видят самих себя, уставившихся на них из особого, зеркального измерения. Я прекрасно знаю об этом. А ещё я знаю, что отличаюсь от других людей, потому что со мной и моим отражением происходит кое-что совсем другое.
Раньше я думал, что это нормально. Я верил, что каждый видит в зеркале кого-то другого, не себя…но время шло, и я начал понимать, что это совсем не так. В старшей школе девчонки часто чуть ли не прилипали к зеркалу, жалуясь на свою кожу и внешний вид. Значит, они всё-таки видели себя. Люди в поездах поворачивались к окну и задумчиво запускали ладонь в волосы, увидев своё отражение. Увидев кого-то другого, вряд ли они отреагировали бы именно так. Каждый видит в отражении себя.
Но я – нет. У меня никогда этого не получалось. Я вижу совсем другого парня. Должно быть, он приблизительно моего возраста, может, чуть помладше. Можно сказать, что мы выросли вместе. Если объективно, айдолом являюсь всё-таки я, но он явно симпатичнее. У него мягкие прямые волосы, обрамляющие лицо, глубокие карие глаза и очаровательная родинка на подбородке. В его выражении лица обычно есть что-то озорное, как если бы он что-то замышлял, но он абсолютно миролюбиво и искренне улыбается, когда он думает, что я отвернулся и не вижу этого.
Да, я всегда знал, что парень в отражении – это не я. Не помню, когда впервые увидел свою фотографию, но я всегда знал, что настоящий я – это именно человек с фотографий. Не тот, что в зеркале. Совсем.
Необычное отражение почти никогда не разговаривало и вообще не издавало звуков. Только один раз я услышал его кашель, но скорее всего это была всего лишь игра моего воображения. Честно говоря, я не был уверен, может ли он говорить вообще. Мне казалось, что зеркало, которое отделяло мой мир от его, не пропускало звуков. Он привык следовать моим движениям, как обычное отражение, и иногда я даже забывал, что не могу контролировать его действия. То, что он мог бы уметь разговаривать, казалось слишком далёким от реальности.
Я уже очень давно понял, что окружающие не видят его – они видят просто моё отражение, если стоят перед зеркалом рядом со мной. Мою копию. Но моё настоящее отражение – это мой секрет, который я вряд ли когда-нибудь раскрою. Представляю, что скажут люди, если я начну объяснять…кто-то тут же позвонит в психбольницу, другие подумают, что мне надо выспаться. Мой менеджер смутится и нерешительно спросит, о чём я говорю – может, о новом танцевальном номере? Объяснять это людям было бы так накладно. Лучше оставить своё настоящее отражение только для себя.
Ведь этот парень в зеркале меня ни капельки не раздражал. Конечно, иногда я чувствовал недостаток свободы, но, с другой стороны, я никогда не бывал одинок. Кое-кто всегда был рядом со мной, в любой момент. Он видел меня в самые худшие мгновения моей жизни, видел меня в те ночи, когда я срывался и не мог прекратить рыдать. Он был свидетелем моего простого, совершенно обычного счастья, тех солнечных дней, когда я мог передохнуть, выйти из дома и сделать пару набросков. Он был со мной, когда я в первый раз стоял на сцене, в первый раз, когда меня бросили, в первый раз, когда я нашёл в Интернете порно. Когда моё отражение рядом, я чувствую себя в безопасности. Он – моя сила, надежда и вдохновение. Моя собственная, личная муза.
Когда я пришёл в агентство, сначала мне было сложно учиться танцевать. Конечно, моё отражение старалось добросовестно повторять за мной все движения, но мы всегда путались в разных местах. Я обнаружил, что останавливаюсь и начинаю сначала чаще – не только когда ошибаюсь я, но и когда ошибается он. Самое главное, я не видел, как танцую я сам, и это напрягало. Похоже, тогда меня спасло только то, что я чувствовал ритм чуточку лучше других. Тренер и вправду хотел помочь мне улучшить технику и начал записывать видео, когда я танцую. Это очень помогло: тогда я впервые увидел, что делаю неправильно я сам.
Потом я просто продолжал улучшать свои навыки. Постепенно я стал получать больше работы, мне стали уделять больше внимания, и у меня появилось больше поклонниц. Ещё до того, как я понял, что произошло, моё имя уже было у многих на устах. Я стал «айдору». Такое странное ощущение…но я танцевал, пел и даже мог рисовать, так что всё было в порядке. Всё было круто.
Я был действительно шокирован, когда отражение впервые заговорило со мной. Это произошло, когда я в одиночку работал над своим соло в зале для тренировок. Мне очень нравилась эта песня – к тому же, мне даже доверили придумать почти весь танец самому. В середине песни, во время инструментала, подтанцовка должна была отойти на задний план, и сцена становилась моей. Полностью моей. Я знал, что я сделаю всё, на что способен. Для меня это была самая важная часть концерта. Я хотел каждым своим шагом показать решительность. Показать зрителям, насколько я сконцентрирован. Выглядеть сексуально.
Моё отражение – неплохой танцор. Правда, с течением времени наши стили стали немного различаться. Можно сказать, что моя техника чуть получше, чем его, но его движения более плавные. И в тот момент, во время тренировки, он не очень хорошо справлялся с танцем. Тогда он просто перестал танцевать вместе со мной и остановился передохнуть. Странно, никто никогда не замечал за мной такой привычки, но я стоял лицом к зеркалу, при этом не уделяя отражению внимания. Я был слишком увлечён музыкой, ритмом и своими движениями.
Наконец, ближе к концу инструментала я поднял руки и сделал вид, что закрываю ими лицо. После этого движения песня должна была продолжиться. Мне следовало снова запеть, а подтанцовке – вернуться. Я был приятно ошарашен: похоже, я не сделал ни одной ошибки! И это был первый раз, когда моё отражение заговорило.
- Ты робот?
Я смотрел на него, потеряв дар речи. Комната была пуста, как обычно. Я оказался наедине со своим отражением, которое смотрело из зеркала прямо на меня. Сделав шаг вперёд, я нерешительно взглянул ему в глаза, пытаясь соорудить из своих мыслей хоть сколько-нибудь адекватную последовательность.
- Ты робот? – повторил он, и теперь я уже не сомневался, что он и вправду говорит со мной.
Я не знал, как ответить на такой вопрос. И вообще, сможет ли меня услышать моё отражение? В принципе, раз я слышал его, значит, и он мог меня слышать…мы стояли прямо друг перед другом, не отводя глаз. Он медленно положил свою левую руку на зеркальную поверхность, разделяющую нас. Я рефлекторно повторил его движение: теперь мы почти соприкасались ладонями. Голова кружилась. Громкая музыка точно не дала бы никому больше расслышать наши слова, даже если кто-то вдруг вошёл бы в комнату. Тогда я наконец понял, насколько мощной властью обладает текст песни. Face to face. Eyes to eyes.
Понимая, что музыка всё ещё играет, я почувствовал смущение. Нажав на «паузу» на проигрывателе, я мельком оглянулся на своё отражение – а отражение всё ещё смотрело на меня. Он, этот странный парень, явно ожидал услышать от меня ответ на свой вопрос. Но я не был уверен в ответе и в надобности этого ответа.
- Ты можешь разговаривать, - неловко начал я, чтобы прервать тишину.
Он тихо рассмеялся. Похоже, не я один думал, что сказал что-то очень глупое…
- Ну вообще-то да, - кивнул он, - Это плохо?
Я на пару секунд задумался, снова не зная, как ответить. Он просто смотрел на меня, слегка наклонив голову.
- Я могу и молчать, если тебе так больше нравится, - добавил он с улыбкой, - Я нормально отношусь к тишине.
- Не стоит, - быстро помотал головой я, - Просто ты застал меня врасплох…это первый раз, когда ты заговорил со мной…
Он помолчал, обдумывая мои слова, а затем пожал плечами.
- Ты всё ещё не ответил на мой вопрос, - напомнил он, - ты робот?
- Конечно, нет, - помотал я головой, - ты что, не знал об этом?
- Просто решил удостовериться. Конечно, твои движения прекрасны. Они такие точные. Я бы никогда не смог так танцевать.
В его словах не было никакой зависти. В глазах – только тепло, на лице – только искренность. Он выглядел так, как будто гордился мной.
- Э…спасибо, - я уставился в пол, смутившись.
Мне говорили до этого, что я хорошо танцую, но редко люди были настолько прямолинейны в выражении эмоций. Я не знал, как посмотреть в глаза своему отражению – просто не представлял, как отреагировать. Наконец я поднял взгляд и заметил, что он до сих пор с любопытством наблюдает за мной.
Как бы то ни было, его способность говорить заставляла меня подумать, что я…совсем не знаю его. Мне это не понравилось. Я не хотел быть для него незнакомцем.
- Я – Оно Сатоши, - медленно произнёс я, глядя ему в глаза.
Он не смог сдержать улыбку.
- Я в курсе, - снисходительно кивнул он, - чёрт, за кого ты меня принимаешь?
Почувствовав себя чуть лучше после этих слов, я понял, что ещё кое-что осталось для меня загадкой. Ответ на ещё один вопрос, который нужно было задать.
- А как, в таком случае, зовут тебя?
Он выглядел удивлённым. Интересно, почему…вопрос казался мне совсем обыденным.
- У отражений есть имена? – переспросил он задумчиво.
- Не знаю, - нетерпеливо ответил я, - но должны же быть! Так что? Как тебя зовут?
Он немного помедлил перед ответом.
- Ниномия Казунари.
- Ниномия, - тихо повторил я. Интересно, знаю ли я его настолько хорошо, чтобы называть Казунари…я не был уверен.
По его губам проскользнула лёгкая приятная улыбка. Я почувствовал облегчение.
- Ниномия, - повторил я, видя, как его улыбка с каждым звуком моего голоса становится шире, - Ниномия Казунари.
Мы оба чуть не шарахнулись в разные стороны, когда дверь приоткрылась. За ней стоял мой тренер.
- О, Оно-кун, - поздоровался он, заходя, - Неужели ты всё ещё здесь…
На мгновение я подумал о том, как объяснить присутствие в комнате Ниномии, но потом понял, что тренер видит всего лишь обычное отражение в зеркале. Так что всё нормально.
- Угу, я уже заканчиваю, - кивнул я.
- Ладно. Только не переусердствуй, хорошо?
- Конечно.
Он вышел, а я снова взглянул на Ниномию. Тот довольно мрачно уставился на захлопнувшуюся дверь.
- Мне пора идти, - заметил я.
Взгляд, которым он одарил меня, снова заставил меня почувствовать себя глупо.
- А, ну да, значит, тебе тоже, - задумчиво проговорил я, - Тут же зеркало…я просто запутался.
Парень в очередной раз улыбнулся, покачав головой.
С тех пор всё стало по-другому. Когда никого не было рядом, мы могли разговаривать вечно. Я обнаружил, что смотрю в зеркала только затем, чтобы провести ещё больше времени со своим отражением. Он был забавным и добрым, хотя это я знал и до того, как он заговорил. Он мог защищать и заботиться, но в то же время раздражать и задирать меня, когда его настроение менялось. Мне нравилось, что он никогда не пытался изображать из себя кого-то другого. Он никогда не улыбался, если не хотел это сделать. Наверное, я чувствовал себя…избранным? Ведь Ниномия показывал мне настоящего себя. Я хотел знать больше о нём, о его мыслях и мнениях насчёт разных вещей или событий. Ему тоже было любопытно, о чём думаю я.
Даже несмотря на долгие разговоры, казалось, мы были не способны разговаривать о тех вещах, которые мне больше всего хотелось обсудить. Я слишком боялся спросить Ниномию о его чувствах ко мне. Он всегда был рядом со мной, практически существовал для меня, и я боялся вдруг услышать, что я ему не нравлюсь. Я не был уверен, что хочу услышать такую правду. Я просто хотел быть как можно ближе к нему. Время от времени я даже порывался снова дотронуться до зеркала, но не чувствовал в себе смелости сделать это.
Я знал Ниномию достаточно хорошо, чтобы заметить, что он тоже увиливает от некоторых вопросов и ответов. Постепенно что-то невысказанное начало разрастаться в пропасть между нами. Раньше я хотел быть с ним столько времени, сколько возможно, но теперь избегал зеркал вместо того, чтобы искать их. Я стал гулять чаще в парках, чем на больших улицах, где моё отражение появлялось в каждой витрине и в каждом окне. К тому же, я держался подальше от прудов – ведь я мог увидеть его в воде. Ну, хотя бы дожди не были для меня проблемой. Вряд ли в каплях можно было рассмотреть отражение.
Мы почти возвращались к тем временам, когда он не разговаривал, но теперь было намного хуже, потому что мы не общались не из-за неспособности, а из-за моего нежелания. Из-за моего страха. Наши беседы обычно быстро заканчивались, и не Ниномия был в этом виноват. Я слишком устал от всего вокруг. Ничего не приносило мне удовольствия. Ни пение, ни актёрская игра, ни даже танцы. Тренировки стали всего лишь ежедневной рутиной, всегда перед зеркалом, всегда напротив него. Мы не разговаривали, но он каждую секунду внимательно наблюдал за мной. И он больше никогда не танцевал вместе со мной – не потому, что не мог. Просто не хотел мешать. Постепенно я приходил к осознанию, что потерял что-то важное. Я начал понимать, насколько незаменимым был в моей жизни парень по ту сторону зеркала.
Однажды я снова был наедине с Ниномией, отрабатывая своё соло. Он сидел в углу зала – точнее, в углу отражения зала. Казалось, он совсем не обращал на меня внимания, но я чувствовал на себе его взгляд и не мог сконцентрироваться. Я продолжал делать ошибки в движениях и начинал раздражаться. Неудивительно. Чем раньше я отработаю эту часть, тем раньше смогу покинуть этот дурацкий зал с огромным зеркалом.
Разозлившись на себя окончательно, я решил сделать перерыв, выключил музыку и взял со стола бутылку с водой.
- Эй, - сказал Ниномия осторожно.
Я исподлобья взглянул на него.
- Что-то не так? – спросил он.
Я не знал, как ответить. В этот момент Ниномия выглядел совсем не крутым парнем. Как будто…он стеснялся показать своё внимание ко мне?
- Я имею в виду, - продолжил он, - мы давно не разговаривали. Ты в порядке?
Вздохнув, я присел на пол вслед за ним.
- Ага, - кивнул я, уставившись на бутылку в своих ладонях.
- Я сделал что-то неправильное? - спросил он.
Я был поражён. Он явно не сошёл с ума. Наоборот, на его лице застыло задумчивое выражение. Я точно не уверен, но, кажется, он выглядел, как будто ему больно или его что-то задело.
- Похоже, ты стал меня избегать. Ты уверен, что всё в порядке?
Он начал этот разговор гораздо более прямо, чем я ожидал. С места в карьер.
- Не знаю, как объяснить, - я попробовал ответить, - знаешь, если бы я мог, я давно спросил бы тебя…
- О чём?
- Я не уверен.
Моё отражение слегка улыбнулось, встало с пола и подошло к границе, разделяющей наши миры.
- Просто спроси.
Я встал вслед за ним, оставив бутылку с водой на полу. Я всё ещё не мог решиться.
- Я не знаю, что конкретно я должен спросить…
- Точно? – как в первый раз, Ниномия поставил ладонь на зеркальное стекло, - Ты абсолютно уверен, что не знаешь?
Подойдя к нему и посмотрев ему в глаза, я запутался окончательно. Мне не хватало слов. Поэтому я просто коснулся зеркала ладонью в том же месте, где и он.
Я почувствовал не стекло. Я почувствовал тепло его руки. Мои пальцы не могли ошибаться. Это было так. Ощутив то же самое, Ниномия осторожно протянул мне ладонь. “Интересно, смогу ли я попасть к нему?» - пролетела в моей голове внезапная мысль. Мягкое, заботливое прикосновение пальцев самого близкого человека на Земле всё ещё не отпускало мою ладонь. Я потянулся к Ниномии ещё сильнее, хватаясь за его руку…и не почувствовал знакомого холодка зеркальной поверхности. Тогда я глубоко вдохнул и сделал шаг вперёд.
Открыв глаза, я обнаружил себя по другую сторону зеркала, рядом с Ниномией. В зеркале отражалась копия той комнаты, где я находился – и не было понятно, какая из них настоящая. Тогда я посмотрел на Ниномию, спрашивая взглядом, что произошло. Кажется, он тоже не ожидал такого развития событий, но продолжал крепко держать меня за руку. Я не смог сопротивляться искушению взлохматить свободной рукой его волосы, а затем провести ей по его щеке. Дотронуться до подбородка. Осознать, что он есть. Что он существует.
Конечно, я не был уверен в том, что делаю, но уже не мог остановиться. Наши губы встретились, сначала нерешительно, как будто случайно. Я запустил ладонь в его волосы, касаясь запястьем необычно нежной шеи. Потому что я так долго наблюдал за ним, желая стать ближе. Я больше не мог ждать. Ведь мы, наконец, были в одной реальности! Он был…прямо здесь. Я еле держался на ногах: было бы неудивительно, если бы я упал в обморок. Казалось, что каждое прикосновение губ Ниномии делает воздух ещё гуще и ударяет небольшим, но ощутимом разрядом тока. Углубляя поцелуй, я поймал себя на мыслях «неправильно» и «нельзя» в голове, но не удостоил их вниманием. Чувства говорили об обратном. О том, что это правильно. Ниномия чуть ли не таял в моих руках, а я терял чувство реальности происходящего.
Наконец нам пришлось оторваться друг от друга, потому что не хватало воздуха, но даже тогда я не отпустил его, крепко прижимая к себе и утыкаясь носом в его шею. Я хотел продлить эти ощущения ещё на мгновение. А лучше – на вечность!
Когда Ниномия мягко отстранился, я был вынужден отпустить его. Впрочем, он улыбался. Я видел, как он озадаченно смотрит на наши сомкнутые ладони. Немного странновато, как и всегда. Прежде чем он заметил мой взгляд, я огляделся вокруг. Комната была совершенно такой же, как та, из которой я пришёл. Конечно, отзеркаленная. Заглянув в зеркало, я не обнаружил в своей комнате никого…
- Ничего себе, - заметил я.
Он хмыкнул в ответ. Тут меня осенила внезапная догадка, и я подошёл к двери, чтобы проверить, заперта ли она. Заперта…
- Я не запирал дверь, - пробормотал я.
- По эту сторону зеркала все двери заперты, - объяснил парень, - Я – отражение, помнишь? Я не могу взять и исчезнуть из виду.
Он не смог удержать непонятной горечи в голосе. Я не знал, почему, но что-то заставило меня сочувственно погладить его ладонь.
- Ты…моё отражение, верно? – напомнил я Ниномии, - Я думаю, у меня тоже должно быть право голоса.
В нетерпении я подтащил его к зеркалу и прошёл в этот новоиспечённый портал без всяких долгих раздумий – и без всяких усилий. Но, потянув Ниномию за собой, я почувствовал, что не могу этого сделать. Что-то более сильное, чем я, удерживало его по ту сторону. Я упрямо пытался снова и снова, игнорируя эту странную силу. И внезапно…мы оба приземлились в моём зале для тренировок. В реальном зале.
Ниномия недоумённо оглянулся на зеркало, зажмурившись и снова широко раскрыв глаза. Затем он снова повернулся ко мне.
- Почему ты решил, что это возможно?
- А почему бы и нет?
- Я не знаю, - сказал он, - Просто странно, что у тебя получилось.
- Ты имеешь в виду то, что я смог привести тебя сюда?
Он встряхнул головой, и несколько минут мы просто молча сидели на полу. Конечно, это было немножко…неловко. Я случайно бросил взгляд на наши руки и понял, что они снова сомкнуты. Я не хотел отпускать Ниномию. Ни-ку-да. Потерять его сейчас, после всего, что было - это слишком.
- Это мой мир, - я обвёл зал свободной рукой, - пожалуйста, оставайся!
Он улыбнулся.
- Я бы хотел. Если не причиню беспокойства.
Я бросил на Ниномию удивлённый взгляд.
- Никогда не думал, что ты можешь стать…причиной беспокойства.
- Знаешь же, остальные люди видят в зеркалах собственные отражения. А тебе пришлось мучиться со мной.
- Да ну, это было замечательно, - вырвалось у меня честное признание, - Я терпеть не мог быть один, а ты всегда оставался рядом. Не знаю, что бы случилось со мной сейчас, если бы не ты. Ты…знаешь, сколько ты для меня значишь?
Его улыбка смутила меня, и я даже покраснел, отводя взгляд. Рядом с человеком с такой улыбкой я мог бы жить вечно.
- Мне кажется, я доставил тебе много хлопот, - он всё ещё идиотски улыбался, - Наверное, ты предпочёл бы быть обычным человеком. Ты никогда не уделял мне внимание, когда кто-то ещё находился в комнате.
Он был прав.
- Я думал, что ты – подарок судьбы, - тщательно подбирая слова, объяснил я, - Ты просто не мог не появиться в моей жизни. Не мог, понимаешь…
- Какое-то время я даже не отвечал тебе.
- Но мы всё ещё вместе, верно?
- Видимо.
Мы помолчали, обдумывая слова друг друга. А потом я кое-что понял. Повернувшись к зеркалу, я удостоверился, что в нём больше нет моего отражения.
- Интересно, что увидят окружающие? – немного нервно проговорил я, - Тебя же там теперь нет.
- Я вижу твоё отражение, - сказал Ниномия, глядя в зеркало, - Выглядит нормально. Что более странно…так это моё отражение. Посмотри, вон там!
Он стал крутиться перед зеркалом, с энтузиазмом наблюдая за тем, как отражение повторяет его движения. Я всего лишь кивнул, улыбнувшись. Без разницы, есть ли отражение у меня. Если остальные люди не заметят его отсутствия, мне всё равно. Потому что у меня есть Ниномия.
Теперь между нами не было зеркальной преграды, и я мог признаться во всём, что чувствую. Не стоило оставлять недосказанностей – я вздрогнул, вспомнив, к чему они привели в прошлый раз. Нам нужно было поговорить начистоту. Глубоко вздохнув, я взглянул ему в глаза.
- Пожалуйста, будь моим.
Кажется, то, что я сказал, снова было глупо.
Он улыбнулся, оценив мои усилия.
- Оно, я – твоё отражение, - напомнил он, - Я всегда чувствовал, что принадлежу тебе. Это никогда не изменится.
Похоже, услышав эти слова, я улыбался так же глупо, как и он несколько минут назад. Ниномия хмыкнул и опустил взгляд на наши ладони.
Он явно ждал, чтобы я сам предложил, что делать дальше. Я снова не был уверен, хочу ли думать об этом, но в моей голове уже родилось сразу несколько идей. О том, что надо сделать, чтобы Ниномия смог жить в этой реальности вместе со мной. Как приспособить его к этому миру. Моя жизнь постепенно приобретала смысл…я был единственным, кого Ниномия знал. Единственным, кто мог ему помочь. Я хотел бы, чтобы он жил со мной…чтобы переехал (а может ли отражение переехать?) ко мне прямо сейчас. Но я не был особенно горд тем, что Ниномия предлагает мне взять всё на себя. Я не хотел контролировать всё и чувствовал себя неловко. Я не хотел, чтобы наши роли распределялись так.
Я снова посмотрел прямо на него, шумно выдохнув, и отпустил его руку. Судя по взгляду, это удивило его, но в следующее мгновение я перехватил его за другую руку.
- Просто запомни, что я тоже принадлежу тебе, - сказал я, бережно положив его ладонь на свою, - Это твоё. И это, - я показал ему на свою вторую руку и улыбнулся, - И это тоже, - он выглядел немного смущённым, но не сопротивлялся, когда я провёл его ладонью по своей щеке, не отводя взгляда, а затем по своим губам, - Я твой, Ниномия Казунари. Никогда не забывай об этом.
Парень выглядел довольно ошеломлённым. Я впервые говорил с ним настолько искренне, не чувствуя даже тени смущения. Изначально мне хотелось прошептать ему те самые три слова, к которым обращаются люди в таких ситуациях, но потом я передумал. Иногда бесполезно подчёркивать очевидное. Вместо этого я попросил:
- Устанавливай правила. Требуй. Будь эгоистом со мной. Не веди себя хорошо, только чтобы порадовать меня. Если ты – это ты, я никогда не обижусь на это. И я тебя не отпущу. Ты – это то, чего я хотел всю жизнь. У нас обоих равные права, и наши чувства друг к другу – тоже равные. Мы должны брать и отдавать, находить компромисс. Пожалуйста, не бойся рассказать мне о том, что думаешь и чувствуешь. Неважно, что это.
Ниномия выглядел задумчивым, и даже тишина после моей длинной реплики не оказалась неловкой. Наконец он еле заметно ухмыльнулся и запустил одну руку в мои волосы, а второй обнял за пояс. Его объятия пока не были уверенными, он…кажется, дрожал. Я даже забеспокоился и подумал, что стоит обнять его самому, но так не хотелось разрывать эту связь. Я чувствовал его тепло.
Мы стояли так довольно долго – даже когда я понял, что он плачет. Влажная капля коснулась моей шеи, и я услышал тихое всхлипывание. Но что-то удержало меня от резких движений, и я просто позволил ему обнимать себя, терпеливо ожидая, пока ему станет лучше. Когда Ниномия заговорил, его голос уже был спокойным.
- О-чан?
Это новое прозвище заставило меня улыбнуться. Мне понравилось.
- Что?
- Я голоден.
- Тогда давай поищем какое-нибудь место, где можно поесть.
Он неохотно отпустил меня и сделал шаг назад. Хорошо, что он не стал прятать от меня заплаканное лицо – это было бы нечестно. Внезапно для самого себя я шагнул к нему и, схватив за плечи, начал покрывать его лицо поцелуями. Его чуть солёные от слёз щёки, губы, веки, нос…
Ниномия расхохотался, отталкивая меня, но не отпуская мою ладонь. Выходя из зала, мы держались за руки, смеялись и больше всего на свете хотели, чтобы это продолжалось вечно.
NINO POV
читать дальше
Я примерно представляю себе, из-за чего вся моя жизнь пошла насмарку. Но я уверен, что никогда не пойму этого окончательно.
Существует легенда, о которой я знал всю свою сознательную жизнь. Наверное, я услышал о ней в первый раз, когда был совсем маленьким – интересно только, откуда. Вряд ли кто-то рассказывал при мне эту легенду. Скорее я узнал о ней сам. Впрочем, неудивительно: ведь события, описываемые в легенде, произошли со мной…может, во мне просто было заложено знание легенды? Или я услышал о ней каким-то образом и примерил на себя? И то, и другое возможно. Похоже, я никогда не смогу точно сказать, что со мной произошло…но я на сто процентов уверен, что быть мной – это отстой.
Ну ладно, хватит предисловий. Легенда! Глупая, бесполезная, кошмарная, отвратительная легенда, о которой я не стал бы говорить вообще, если бы этого не требовалось. Легенда воплотилась в жизнь в день моего рождения. Моя мама, которую я не видел никогда в жизни, скорее всего была беспечной идиоткой. В тот день она разбила зеркало. Не знаю, как это произошло, но именно из-за этого мои детство и юность полетели коту под хвост. Если бы зеркало осталось целым, всё было бы нормально. И эта легенда – единственное объяснение, которое у меня есть, так что мне остаётся только принять её как факт.
Обычно зеркала не бьются, когда беременная женщина уже готова к родам. Знаете, есть поверье о том, что каждому, кто разбил зеркало, предстоит семь лет всяческих неудач. Так вот, это случается потому, что зеркало забирает душу человека, когда разбивается. И, если его разбивает без-пяти-минут-мать, то семь лет несчастья передаются её ещё не рождённому ребёнку. Это звучит очень жестоко и несправедливо по отношению к тому, кто, только что родившись, уже перенимает чужую незавидную судьбу. К тому же, я был в курсе, что вылезти из зеркала окольными путями вряд ли получится. Все двери закрыты, все выходы перегорожены.
Легенда подчёркивает влияние разбитого зеркала именно на нерождённого ребёнка. Когда кто-то не беременный разбивает зеркало, всё проходит довольно сносно. Эти люди уже родились, уже вдохнули воздух и вообще в целом начали жить. Поэтому они сильнее и могут находиться отдельно от своей души некоторое время – иногда даже несколько лет. Они становятся более вялыми на те семь лет, пока их душа находится в зеркале, но они всё ещё могут жить – ну или существовать. Но нерождённый ребёнок не настолько силён, чтобы вытерпеть разделение со своей душой. Его душа становится отражением в то время, как тело ребёнка умирает. Это выглядит, как обычный выкидыш, хотя на самом деле душа ребёнка живёт - в другой реальности.
Вот такая вот легенда. Она предупреждает будущих матерей о том, чтобы они не разбивали зеркала, когда уже готовы рожать, потому что иначе их дети не выживут. Очень возможно, что научное исследование подтвердило бы легенду, но исследователи не захотели вкладывать силы и ресурсы в такие, по их мнению, глупые выдумки.
Я бы хотел встретить мою маму, даже несмотря на то, что она явно ОЧЕНЬ неуклюжая. Единственное, что я знаю о ней - она хотела назвать меня Казунари. Ниномия Казунари, если быть точным. Не знаю, с чего это я так решил…наверное, так же, как узнал об этой идиотской легенде, которую не мог ни от кого услышать. Ну, хорошо хотя бы, что моя мать не надеялась на появление дочери. Если бы это была единственная вещь, известная мне о маме, было бы ужасно, правда? К тому же, мне потребовалось бы много усилий, чтобы называть себя девчачьим именем.
Итак, всю свою сознательную жизнь я был заперт в зеркальном мире. Как отражение другого парня. Ведь моё тело умерло, когда разбилось зеркало, так что я бы не мог стать собственным отражением. Не знаю точно, почему я стал отражением именно этого мальчугана. Скорее всего, он просто оказался неподалёку, когда разбилось зеркало. Он на пару лет старше меня – значит, когда это недоразумение случилось, он уже давным-давно родился.
Никому бы не пожелал такой жизни, как у меня. В принципе, я уверен, что выбрал бы что угодно кроме такой жизни, если бы у меня был выбор. Я – потерянная душа. И я всегда чувствую себя хрупко и неуверенно, хотя иногда и становлюсь капельку сильнее. Кстати, раньше я не мог есть. Вообще. Иногда в моём мире отражалась еда, но я не мог даже попробовать её. С другой стороны, это хорошо. Наверное, многие мечтали бы об этом…но годам к четырём всё устаканилось, и мой организм приспособился к перевариванию еды. Я рос как обычный ребёнок. Моё тело постепенно развивалось, мысли прояснялись и всё такое. Только в этом я видел хоть какое-то сходство с парнем по ту сторону зеркала.
Примерно в том же возрасте, когда смог усваивать пищу, я начал уделять больше внимания этому парню. Его зовут Оно Сатоши. Тогда ему было где-то семь лет, и даже сейчас я помню, что он был очень классным. Почему-то перед ним я чувствовал смущение. Наверное, потому что для детей разница между четырьмя и семью годами огромна…но было что-то ещё. Какая-то другая причина. Он точно мог увидеть меня в зеркале (хотя окружающие не могли), и я был уверен, что он мог меня слышать, но никогда не пробовал разговаривать с ним. Я чувствовал, что не стоит этого делать – не могу объяснить, почему. Мысленно я всегда называл его О-чан…но удерживался от того, чтобы произнести это прозвище вслух. Кажется, я чувствовал свою вину по отношению к нему. Но почему именно вину – этого я не знал.
Вскоре я понял, что вряд ли семь лет станут рубежом, после которого я освобожусь из зеркального плена. Я не знал, что случится со мной потом, но постепенно пришёл к осознанию, что в счёт семи лет идёт только время, когда я «работаю» отражением. Всё остальное не считается. Только моменты, когда Оно смотрит на меня с другой стороны зеркала. До этого я считал дни, оставшиеся до освобождения, но теперь ориентиры были потеряны. Я не знал, когда освобожусь – и не знал, что случится со мной в следующую секунду. На самом деле, я попросту старался не думать об этом. Осознавать всё это было слишком тяжело.
Когда О-чан не подходил к зеркалу, моя реальность переставала быть отражением. Она становилась тёмным, прохладным и довольно зловещим местом. Под моими ногами был пол, но, в каком бы направлении я ни пробовал пойти, больше ничего нащупать не мог. В этом сумрачном пространстве я обычно просто садился и ждал, пока Оно подойдёт к следующему зеркалу и в моём мире снова станет светло. Если честно, это было ужасно, но вряд ли у меня было право жаловаться. Во мне всё ещё сидело необъяснимое чувство вины, через которое я не мог перешагнуть. Тогда я решил сдерживать свои желания и потребности, продолжая наблюдать за О-чаном.
Самым противным было ночное время. Обычно О-чан спал, забравшись под одеяло целиком, и в мой мир часами не проникало ни капли света. Я пробовал засыпать вслед за ним, но не мог нормально расслабиться. Несколькими годами позже я всё-таки научился спать – и это немножко облегчило ожидание. Я стал чуточку сильнее физически, но морально чувствовал себя слишком слабым.
Когда мне было около восьми лет, смотреть на О-чана стало гораздо интереснее. Ему было одиннадцать к тому времени, и всё больше раскрывавшиеся черты его характера привлекали моё внимание. Он был стеснительным, немного неловким и абсолютно странным мальчиком. Но иногда, когда вокруг никого не было, он делал потрясающие вещи. Например, он пел в душе. Да, это довольно обычное дело, но его голос действительно звучал чудесно. Сильный, чистый звук, который Оно умел идеально контролировать. Наверное, именно так поют ангелы.
Его внешний вид тоже притягивал меня. Из симпатичного ребёнка он вырос в довольно хорошенького паренька. Мне нравилась его внешность, но я никак не мог сконцентрироваться и поразмыслить над причинами этого. Они казались лишними. Просто нравится – и всё. Правда, это всё-таки немножко приводило меня в замешательство. Кстати, у него были красивые волосы – довольно длинные, иногда падающие на глаза. Но в такие моменты жутко хотелось сразу же откинуть его волосы назад, чтобы они не закрывали глаза. Да, у него были (ну и сейчас есть) чудесные глаза. Их тёплый коричневый оттенок сиял на солнце, как будто это не глаза, а драгоценные камни. Казалось, что я могу смотреть в эти глаза целыми днями, но я ненавидел, когда он замечал мой взгляд. Когда это случалось, я тут же надевал на лицо маску абсолютного равнодушия. Я правда изо всех сил пытался выглядеть, как будто Оно ни капельки меня не интересует – несмотря на то, что он медленно, но уверенно становился единственным светлым пятном в моей жизни.
А ещё он начал рисовать. Сначала его рисунки были всего лишь каракулями на полях тетрадок, но потом он стал заниматься этим более серьёзно. Он сидел в своей комнате, наполняя страницу за страницей отличными набросками. Рисунками котов, деревьев, учителей, яблок…всего-всего. Однажды он смог действительно сильно меня ошарашить. Я сидел на таком же стуле за такой же, как у него, только зеркально отражённой партой, и наблюдал за тем, как он рисует. Сначала я не особо приглядывался, кого О-чан рисует, но, когда до меня дошло, я неподвижно застыл на месте.
Это был мой портрет. МОЙ. Я никогда бы не заострил на этом внимание, если бы на подбородке парня с рисунка не было родинки. Я точно знал, что она есть на моём лице, потому что мог нащупать её. Это заставило меня признать, что Оно рисует…меня. До этого я мало что знал о своей внешности. Конечно, я видел свои ноги, руки и тело бесконечное количество раз, но не был уверен насчёт лица. Ведь я был отражением О-чана, и своего отражения у меня не было. Когда О-чан нарисовал этот портрет, он дал мне шанс узнать, как я выгляжу. Кто я такой.
Он рисовал меня мягкими штрихами, концентрируясь на моих волосах и глазах. Я обнаружил, что бессознательно дотрагиваюсь до бровей, чтобы узнать, правда ли они такие короткие и узкие, как на рисунке. Похоже, правда…кстати, я был уверен, что мои волосы несколько длиннее, но на портрете они красиво обрамляли моё лицо, делая его симпатичнее. Кажется, Оно сделал моё выражение лица добрее, чем оно есть. Я всеми силами избегал показывать своё лицо, но Оно все равно в точности помнил, как оно выглядит.
Я с упоением смотрел на то, как О-чан раскрашивает портрет. Он сделал мои волосы тёмно-коричневыми, но потом замер на пару секунд, разглядывая карандаши. После этого он открыл свой ящик и достал второй набор карандашей…вытащил все карандаши коричневого оттенка, разложил их перед собой и сделал каждым пару штрихов. Потом он кивнул сам себе, взял один из них и продолжил раскрашивать рисунок. Я заметил, что он начал работать над моими глазами…
Он взял тёплый, чуть более тёмный, чем на волосах, оттенок коричневого. Увидев, с какой тщательностью Оно выбирал карандаш, теперь я был уверен, что цвет моих глаз – именно такой. Я зачарованно, чуть приоткрыв рот, смотрел на то, как этот парень рисует. До этого я примерно представлял, какого цвета мои волосы, но про глаза не знал ничего. Я был абсолютно не в состоянии скрыть свой шок, даже когда О-чан взглянул на меня. Он улыбался: ему это явно нравилось. А я всё ещё отводил взгляд.
В ту ночь я долго не мог заснуть, потому что в голове крутилось слишком много мыслей. К тому времени я научился нормально спать, конечно, но эта ночь была другой. Я потихоньку начинал понимать, откуда появилось чувство вины, которое вечно меня сопровождало. О-чан не был обязан находиться рядом со мной всё это время. На него это свалилось абсолютно случайно. Наверняка он недоумевал, почему не может быть обычным человеком с нормальным отражением в зеркале. Ещё более виноватым я чувствовал себя, глядя, как О-чан старается быть со мной милым и дружелюбным. Он не позволял себе вести себя свободно, и в этом была моя вина. Я усложнял ему жизнь! И я не хотел чувствовать его искусственную доброту.
К утру я принял решение. Надо попробовать быть для О-чана обычным отражением. С тех пор я пытался делать это изо всех сил. Когда я только начал копировать его походку, он думал, что это забавно, но потом привык. Это меня устраивало. Так я мог причинять ему поменьше неудобств.
Но это означало, что я должен был следить за каждым его шагом, за каждым движением. Я стал концентрироваться на О-чане ещё больше. Это привело к нескольким не очень приятным открытиям. Например, я понял, сколько ещё важных вещей существует в его жизни: школьные друзья, мама, айдолы с телевизионного экрана…все они отвлекали внимание О-чана от меня. Конечно, он старался иногда проводить время со мной – но я продолжал упрямо игнорировать эти попытки. В любом случае, я вряд ли был для него важным человеком. Так я думал. Это расстраивало меня, и я сходил с ума и злился на себя из-за необоснованной ревности. Поэтому я ещё сильнее пытался стать его отражением, удерживал себя от внезапных порывов поговорить с Оно, старался не создавать ему проблем. Не знаю, получалось ли у меня это, но я стал чувствовать себя немного лучше.
Спустя несколько лет, Оно попал в JE. Всё стало ещё хуже. Я разрывался между чувством гордости за то, как раскрывается талант О-чана, и ревности, потому что он уделял новой работе слишком много внимания. Наконец, чувство гордости выиграло, и я просто мысленно поздравил О-чана. Искренне. Правда, искренне. Всё-таки он оставался тем же странноватым парнем, которого я так давно знал. Это вызвало у меня чувство облегчения. Ведь Оно не пытался нацепить на себя какую-нибудь маску, чтобы окружающие полюбили его. О-чан должен всегда оставаться О-чаном.
Когда он начал посещать уроки танцев, мне пришлось постараться изо всех сил. Я пытался, как послушное отражение, следовать за всеми его движениями, и у меня не так уж плохо получалось. Делать это было даже забавно. К тому же, О-чан так часто тренировался перед зеркалом. Я мог наблюдать за ним ещё дольше. Мы оба росли, как обычные подростки…и скоро я понял, что мне действительно НРАВИТСЯ смотреть, как двигается его тело. Я зачарованно наблюдал за О-чаном и иногда был вынужден напоминать себе – хэй, пора танцевать! Мы оба учились на собственных ошибках и ошибках друг друга. Когда я ошибался, О-чан тоже начинал сначала. Я снова чувствовал, что причиняю ему хлопоты, но…в конце концов начал даже наслаждаться такими моментами. Мне нравилось, что он обращает внимание на то, что я делаю, как-то реагирует на это. Если честно, бывало, что я даже ошибался специально, чтобы увидеть, как он остановится. Да, мне было стыдно, но я всё-таки позволял себе иногда такое удовольствие.
Я стал намного старше, но так и не смог выбраться из зеркального плена. О-чан тоже вырос. Кстати, он стал спать с включённым ночником, и это очень сильно облегчило мою жизнь. Теперь я мог спать в отражении его кровати, и мне никогда не было темно или холодно. Иногда Оно просто задумывался о чём-то, лёжа в кровати, и мог смотреть в потолок часами. Мне было жутко любопытно, но я упрямо молчал, не спрашивая его ни о чём. Он выглядел таким запутавшимся в эти ночи, и я не хотел оставлять его одного. Я всё чаще стал чувствовать желание поговорить с О-чаном, но прятался от этого порыва, читая какую-нибудь книжку в отражении его кровати. По утрам мы оба чувствовали себя неважно, но это не имело значения.
В те редкие ночи, когда О-чан внезапно начинал плакать, я бросал всё, что делаю, и подходил к зеркалу. Я не говорил с ним, хотя мне ужасно хотелось успокоить его, спросить, что не так. Я мог только угадывать. Однажды О-чан поссорился со своей матерью…в следующий раз он плакал из-за того, что не очень хорошо станцевал на концерте…я знал об этом и ничего не спрашивал. Просто старался быть рядом, всё ещё чувствуя себя жутко бесполезным. У меня были желания, исполнения которых я действительно хотел. Обнять его, запустить руку в его волосы, сказать, что всё будет хорошо. Но я не мог. Это чертовски унижало – знать, что я могу только безмолвно стоять за зеркалом и стараться передать О-чану свои мысли. Я хотел поддержать его, но никогда не мог этого сделать. Я еле сдерживался, чтобы не бросить каким-нибудь отзеркаленным предметом в одну из отзеркаленных стен. Быть рядом, но настолько далеко, когда я ему нужен. НУЖЕН.
Примерно в это же время я стал спрашивать себя о своих чувствах. Люблю ли я О-чана на самом деле? Но ещё до того, как сформулировал вопрос, я знал на него ответ. Естественно. Ведь он был человеком, о котором я заботился больше всего. Фактически, единственным, о ком я заботился и хотел заботиться. Я считал, что он идеален. Добрый, сексуальный, честный и всегда потрясающий. Я был уверен в своих чувствах к нему. Но, вне зависимости от моих чувств, мы были разделены. И я не мог ничего с этим поделать.
Я не был в ужасе, когда у О-чана появилась первая подружка, но вскоре она отшила его. Почему-то мне было действительно больно тогда. Как будто оказался за бортом не он, а я. Впрочем, моя ревность всё-таки шептала что-то коварное из глубин подсознания. Но мне было без разницы на то, что эта привередливая девчонка порвала с айдолом из агентства Johnnys Entertainment. Главное, она порвала с САТОШИ. С моим О-чаном. Вот уродина…
Пока мы были подростками, произошло ещё кое-что, что я не забуду никогда. Поздно ночью О-чан сидел в своей комнате за компьютером. Я не особенно следил за ним, потому что читал какую-то интересную книжку. Но внезапно, пока О-чан кликал мышкой на одну из ссылок, я заметил на себе его странный смущённый взгляд. В следующую секунду я услышал раздающиеся из колонок его компьютера стоны. Он мгновенно уменьшил громкость и уставился на экран, стараясь закрыть его собой.
Когда я понял, что это за видео, я замер на месте и смог взять себя в руки только спустя пару минут. Различить на экране сплетение тел было не так сложно. Странное выражение на лице О-чана не давало мне покоя. Его правая рука исчезла где-то под столом.
Мне кажется, стоило отвернуться, вежливо подумать о чём-нибудь другом и подождать, пока он закончит смотреть…но, уже собравшись последовать этому плану, я заметил, что оба человека на экране – мужчины. Это действительно меня шокировало. Я не был уверен, что могу вот так вот просто наблюдать за такой интимной сценой…за О-чаном…но его выражение лица заставило меня подумать, что я хочу быть единственным, кому он покажет себя таким. Мне стало немного не по себе, когда я почувствовал собственное непонятное напряжение, но я смог это скрыть.
О-чан избегал моего взгляда всю ночь. Он быстро выключил компьютер, переоделся и лёг спать, накрывшись одеялом с головой. В этом не было необходимости: я неплохо ориентировался в темноте. Но мне показалось, что ему нужно больше личного пространства после того, что произошло, и я не стал ему докучать. Тем более, я бы не смог, даже если бы захотел.
Когда О-чан добился дебюта, я правда был счастлив за него. Это означало, что теперь у него будет больше возможностей раскрыться. Его жизнь станет интереснее. К тому же, его ожидает много уроков танцев, которые забавляли и меня. В течение первых лет мне казалось, что я стал намного сильнее. Я точно был выносливее, чем раньше, и научился тоньше чувстовать. Похоже, я был почти готов к…а вот к чему конкретно я был готов, я не знал.
День, когда я наконец-то, НАКОНЕЦ-ТО впервые заговорил с О-чаном, наступил абсолютно внезапно. О-чан репетировал своё сольное выступление, движения для которого придумал сам. Я старался вместе с ним, но у меня получалось значительно хуже. Тогда я точно ошибался не специально: танец правда был сложным. Тогда я сдался и стал просто наблюдать за О-чаном. Он был настолько сконцентрирован на движениях, что танец удавался ему идеально. Я видел сексуальность в каждом повороте его тела. В каждом шаге и жесте. Не то чтобы обычно он не был красив, но танец преображал его полностью, делая в сто раз привлекательнее. Я мог бы смотреть на танцующего Оно вечно.
Вдруг я почувствовал, что должен что-то сказать. Обычно я мог справиться с этим желанием, но в тот раз всё было по-другому. Соло О-чана настолько зачаровало меня, что я чувствовал себя намного увереннее. Тогда я решил, что время пришло. О-чан работал один, и у него так замечательно получалось…когда человек настолько хорош, кто-то должен сказать ему об этом. А в тот момент «кем-то» был я. Я ощущал, что должен похвалить его.
Я был уверен, что банальное «знаешь, ты выглядишь действительно сексуально» точно не откроет какую-нибудь новую страницу в наших отношениях, но из моего рта вылетело совсем не то, что я намеревался сказать изначально.
- Ты робот?
Он недоумённо огляделся вокруг, а затем наткнулся взглядом на меня. Мне стало неловко. Ему явно было тяжело признать, что я могу разговаривать. Казалось, он недооценивает меня. Я нереально нервничал, а часть меня вообще не могла поверить в то, что я заговорил с Оно. Как бы то ни было, я собрал в кулак всю свою храбрость, потому что этот момент должен был стать для нас с О-чаном особенным. Сейчас или никогда. Вариант «никогда» мне не подходит – это я решил точно.
О-чан сделал шаг к зеркалу. На его лице читались неуверенность и сомнение. Я повторил движение за ним. Во мне постепенно росло нетерпение…ведь я решился заговорить и сейчас хотел услышать ответ, а не стоять и мяться в ожидании. А он явно не торопился с ответом. Тогда я попробовал поторопить его с ответом, повторив ещё раз.
- Ты робот?
Я говорил медленнее, не отводя от О-чана взгляд. Я хотел, чтобы он осознал, кто я такой, о чём я спрашиваю и что я чувствую. Вместе с этим я всё больше раздражался, но старался не показывать этого. Этот идиот ВСЁ ЕЩЁ молчал.
Его молчание начинало меня бесить. Я чувствовал, что все мои усилия пропали зря. Но что я желал получить, на самом деле? Нечего было даже надеяться. Тогда я решил использовать язык тела. Может, это заставит О-чана что-нибудь понять. Я положил свою левую ладонь на зеркальную границу, разделяющую нас с ним. Это был просто жест, но медленный и выверенный. Я надеялся, что О-чан повторит за мной, и наши руки соединятся.
Но он не сделал этого. Он просто ещё раз обвёл взглядом комнату, а затем повернулся на месте и сорвался с места в противоположном направлении. Я разочарованно опустил руку и в этот момент понял, зачем О-чан делал настолько странные вещи. Выключив музыку, он вернулся ко мне. Но это не играло для меня особой роли. Причины не имели значение. Он пытался убежать от меня – это было предельно ясно.
О-чан посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде была задумчивость, как если бы он долго пытался придумать, что сказать. Я замер на месте, пялясь на него в полной тишине. Вряд ли я мог даже позволить себе вдохнуть или выдохнуть.
- Ты можешь разговаривать, - констатировал он, не отводя от меня взгляд.
Мне захотелось орать от бессилия. Как будто надо было говорить мне что-то в этом духе. Это – всё, к чему он пришёл за эти мучительные долгие минуты размышлений?! Провал. Впрочем, О-чан никогда не выражался ясно. Его сила была скорее в том, что он оставлял свои мысли мыслями.
В таком нервном состоянии я не мог скрыть своих эмоций, но и не мог показать себя сильным и крутым парнем. Вся моя агрессия свелась к мягкому смешку.
- Ну вообще-то да, - сухо ответил я.
Кажется, он заметил мою заминку, и я постарался скрыть её осторожным вопросом:
- Это плохо?
Моё сердце стучало, как бешеное. Пожалуйста, пожалуйста, скажи «нет». Я не хочу снова молчать…пожалуйста!
Но думать перед тем, как делать – это явно не про меня. По крайней мере, в тот день.
- Я могу и молчать, если тебе так больше нравится, - вырвалось из моего рта, - Я нормально отношусь к тишине.
Я почувствовал, что мои руки слегка трясутся, но улыбнулся, чтобы выглядеть увереннее.
- Не стоит, - помотал головой О-чан.
Да! Да, да, да!
- Просто ты застал меня врасплох… - продолжил он, не заметив моего восторга, - это первый раз, когда ты заговорил со мной…
Ага, так вот почему он был настолько нерешителен. Наверное, я сильно шокировал его. Пожимая плечами, я снова обратил внимание на себя.
- Ты всё ещё не ответил на мой вопрос, - повторил я, - Ты робот?
- Конечно, нет, - возразил он с возмущением, - А ты не знал об этом?
- Просто решил удостовериться в этом. Конечно, твои движения прекрасны, - принялся объяснять я, - Они такие точные. Я бы никогда не смог так танцевать.
Я не был уверен в том, что передал свои эмоции через эту сбивчивую речь, но, кажется, О-чан понял. И он почему-то выглядел смущённым.
- Э…спасибо, - пробормотал он, отводя от меня взгляд.
Он выглядел довольно мило, уставившись в пол, чтобы собрать разрозненные кусочки мыслей. Потом он быстро взглянул на меня, ещё немножко подумал и решительно заговорил.
- Я – Оно Сатоши, - сказал он.
Если честно, мне потребовалось приложить неимоверное количество усилий, чтобы не рассмеяться! Он думал, что я до сих пор не знаю его имени? Забавно. Я всю свою жизнь был его отражением. Я наблюдал за ним каждое мгновение. Как я мог не знать его имени?!
- Я в курсе, - кивнул головой я, ухмыляясь, - чёрт, за кого ты меня принимаешь?
Кажется, он чуточку успокоился. А затем его выражение лица снова изменилось.
- А как, в таком случае, зовут тебя? – спросил он.
Вопрос застал меня врасплох. Я не ожидал, что Оно захочет узнать обо мне что-нибудь в этом духе.
- У отражений есть имена? – спросил я, пытаясь перевести тему.
Ему явно не понравился такой уклончивый ответ.
- Не знаю, - раздражённо воскликнул он, - но должны же быть! Так что? Как тебя зовут?
Я помедлил с ответом, но знал, что не смогу скрыть от него что-либо, что он хочет знать. Я был его отражением, в конце концов, и я хотел сделать всё, чтобы ему было комфортнее.
- Ниномия Казунари, - проговорил я.
- Ниномия, - медленно повторил он.
На моём лице появилось что-то вроде бестолковой расслабленной улыбки, когда он сказал это. Мне определённо нравилось, как он произносит моё имя.
- Ниномия, - повторил он ещё раз к моему огромному удовольствию, - Ниномия Казунари.
Внезапно дверь приоткрылась. За ней стоял тренер О-чана по танцам.
- О, Оно-кун, - поздоровался мужчина, заходя, - Неужели ты всё ещё здесь…
Он стопудово даже не подозревал, что только что прервал кое-что ОЧЕНЬ важное. Я с раздражением пялился на него, но он вряд ли меня видел или почувствовал мой обвиняющий взгляд. Мне дико не понравилось, что О-чан так быстро подскочил к тренеру, чтобы поговорить с ним.
- Угу, я уже заканчиваю, - объяснил Оно.
- Ладно. Только не переусердствуй, хорошо?
- Конечно.
Тренер вышел. Я проводил его взглядом. Никогда раньше я не чувствовал антипатии к этому тренеру, но теперь – определённо.
- Мне пора идти, - сказал О-чан, привлекая моё внимание.
Мне даже не следовало отвечать, чтобы дать ему понять, какую глупость он ляпнул.
- А, ну да, значит, тебе тоже, - покраснел он, кивнув, - Тут же зеркало…я просто запутался.
Я только улыбнулся, встряхнув головой. Смущение на его лице выглядело так симпатично…
С тех пор я полностью отказался от молчания. Я всё ещё старался подражать движениям О-чана, но, похоже, ему действительно нравилось со мной беседовать. Если это было чем-то, что я могу сделать для него, конечно, я старался делать это как можно чаще. Я и сам почти впал в зависимость от наших разговоров. Даже если бы попытался, наверное, я не смог бы замолчать снова – по крайней мере, надолго. Несмотря на то, что обычно О-чан сам начинал разговор, я всё ещё чувствовал, что мешаю. Я часто издевался и иронизировал над ним, когда слишком уставал, чтобы пытаться быть паинькой. Я не мог сдержать себя, хоть и боялся, что это может ранить О-чана. Надеюсь, он всё равно понимал, насколько я забочусь о нём. Насколько он важен для меня.
Тогда я чувствовал себя даже сильнее, чем был до этого. Кажется, я постепенно становился человеком. Как будто с моей душой происходило что-то вроде того, как тело набирает вес. Естественно, мне нравилось это ощущение.
Вскоре я стал замечать странное отношение О-чана ко мне. Он явно хотел что-то мне сказать, но боялся это сделать. Или просто не был уверен. Оно держал этот секрет в себе, разжигая моё любопытство всё больше и больше. Ещё более странно, что ощущение недосказанности отвлекало меня от наших разговоров. Беседы больше не доставляли мне такого удовольствия. Я с упорством маньяка замечал в его глазах, жестах, движениях следы тайны, о которой он не может мне рассказать.
Прошло некоторое время, и не только он стал недоговаривать. Я понимал, что хочу рассказать О-чану о своих чувствах, но вряд ли я добился бы чего-то этим. Лучше было оставить всё как есть. Неважно, что я чувствовал. Ведь мы разделены зеркалом. К тому же, я ни на секунду не забывал, что по сути мы навязаны друг другу: нас не спрашивали, хотим ли мы быть рядом с каким-то чужим парнем по другую сторону зеркала. Так что я не хотел усложнять ситуацию ещё больше своими дурацкими разговорами о чувствах.
Итак, мы оба скрывали свои ощущения в себе. Постепенно наши разговоры стали не только странными, но и…неприятными. Мы говорили друг с другом всё меньше и меньше, почти возвращаясь в те времена, когда Оно считал, что я не умею разговаривать. О-чан стал с потрясающим упорством избегать зеркал, как только мог. Мой мир всё чаще окутывала темнота – конечно, за исключением уроков танцев, которые Оно проводил перед зеркалом. Я постарался привыкнуть к таким отношениям, но что-то внутри меня сопротивлялось этому.
продолжение в комментах
*звук хлопушек* XDХонтони дайдайдайски~
С бандеролью у нас получился фэйл, так что я хочу хоть как-то тебя порадовать сегодня
И, возможно, всех, кто осмелится прочитать перевод, тоже?
Знаешь, Нандик, тут есть куча мыслей, которые я хотела бы тебе передать, но как это сделать самой - с этим у меня тоже случился фейл, так чтооооо~ XD
Отражение.
Автор: auburn_witch
Ссылка на оригинал: auburn-witch.livejournal.com/2071.html
Переводчик: mi-sa-ki
Разрешение автора: получено
Рейтинг: PG-13
Жанр: love story, angst, fluff, POV Ohno, POV Nino, AU (!)
Фэндом: Arashi
Пейринги: Омия
Размер: макси
Дисклеймер: переводчик отказывается от прав на изначальный текст, автор – от прав на персонажей ^^
Размещение: только с согласия переводчика и с этой шапкой
От переводчика: Нандя, о-ме-де-тоооо~
а ещё...мне кажется, в этом фанфике есть кое-что важное. Пожалуйста, попробуйте его заметить и выловить))) Приятного прочтения OHNO POV
читать дальше
Когда люди смотрятся в зеркало, они видят самих себя, уставившихся на них из особого, зеркального измерения. Я прекрасно знаю об этом. А ещё я знаю, что отличаюсь от других людей, потому что со мной и моим отражением происходит кое-что совсем другое.
Раньше я думал, что это нормально. Я верил, что каждый видит в зеркале кого-то другого, не себя…но время шло, и я начал понимать, что это совсем не так. В старшей школе девчонки часто чуть ли не прилипали к зеркалу, жалуясь на свою кожу и внешний вид. Значит, они всё-таки видели себя. Люди в поездах поворачивались к окну и задумчиво запускали ладонь в волосы, увидев своё отражение. Увидев кого-то другого, вряд ли они отреагировали бы именно так. Каждый видит в отражении себя.
Но я – нет. У меня никогда этого не получалось. Я вижу совсем другого парня. Должно быть, он приблизительно моего возраста, может, чуть помладше. Можно сказать, что мы выросли вместе. Если объективно, айдолом являюсь всё-таки я, но он явно симпатичнее. У него мягкие прямые волосы, обрамляющие лицо, глубокие карие глаза и очаровательная родинка на подбородке. В его выражении лица обычно есть что-то озорное, как если бы он что-то замышлял, но он абсолютно миролюбиво и искренне улыбается, когда он думает, что я отвернулся и не вижу этого.
Да, я всегда знал, что парень в отражении – это не я. Не помню, когда впервые увидел свою фотографию, но я всегда знал, что настоящий я – это именно человек с фотографий. Не тот, что в зеркале. Совсем.
Необычное отражение почти никогда не разговаривало и вообще не издавало звуков. Только один раз я услышал его кашель, но скорее всего это была всего лишь игра моего воображения. Честно говоря, я не был уверен, может ли он говорить вообще. Мне казалось, что зеркало, которое отделяло мой мир от его, не пропускало звуков. Он привык следовать моим движениям, как обычное отражение, и иногда я даже забывал, что не могу контролировать его действия. То, что он мог бы уметь разговаривать, казалось слишком далёким от реальности.
Я уже очень давно понял, что окружающие не видят его – они видят просто моё отражение, если стоят перед зеркалом рядом со мной. Мою копию. Но моё настоящее отражение – это мой секрет, который я вряд ли когда-нибудь раскрою. Представляю, что скажут люди, если я начну объяснять…кто-то тут же позвонит в психбольницу, другие подумают, что мне надо выспаться. Мой менеджер смутится и нерешительно спросит, о чём я говорю – может, о новом танцевальном номере? Объяснять это людям было бы так накладно. Лучше оставить своё настоящее отражение только для себя.
Ведь этот парень в зеркале меня ни капельки не раздражал. Конечно, иногда я чувствовал недостаток свободы, но, с другой стороны, я никогда не бывал одинок. Кое-кто всегда был рядом со мной, в любой момент. Он видел меня в самые худшие мгновения моей жизни, видел меня в те ночи, когда я срывался и не мог прекратить рыдать. Он был свидетелем моего простого, совершенно обычного счастья, тех солнечных дней, когда я мог передохнуть, выйти из дома и сделать пару набросков. Он был со мной, когда я в первый раз стоял на сцене, в первый раз, когда меня бросили, в первый раз, когда я нашёл в Интернете порно. Когда моё отражение рядом, я чувствую себя в безопасности. Он – моя сила, надежда и вдохновение. Моя собственная, личная муза.
Когда я пришёл в агентство, сначала мне было сложно учиться танцевать. Конечно, моё отражение старалось добросовестно повторять за мной все движения, но мы всегда путались в разных местах. Я обнаружил, что останавливаюсь и начинаю сначала чаще – не только когда ошибаюсь я, но и когда ошибается он. Самое главное, я не видел, как танцую я сам, и это напрягало. Похоже, тогда меня спасло только то, что я чувствовал ритм чуточку лучше других. Тренер и вправду хотел помочь мне улучшить технику и начал записывать видео, когда я танцую. Это очень помогло: тогда я впервые увидел, что делаю неправильно я сам.
Потом я просто продолжал улучшать свои навыки. Постепенно я стал получать больше работы, мне стали уделять больше внимания, и у меня появилось больше поклонниц. Ещё до того, как я понял, что произошло, моё имя уже было у многих на устах. Я стал «айдору». Такое странное ощущение…но я танцевал, пел и даже мог рисовать, так что всё было в порядке. Всё было круто.
Я был действительно шокирован, когда отражение впервые заговорило со мной. Это произошло, когда я в одиночку работал над своим соло в зале для тренировок. Мне очень нравилась эта песня – к тому же, мне даже доверили придумать почти весь танец самому. В середине песни, во время инструментала, подтанцовка должна была отойти на задний план, и сцена становилась моей. Полностью моей. Я знал, что я сделаю всё, на что способен. Для меня это была самая важная часть концерта. Я хотел каждым своим шагом показать решительность. Показать зрителям, насколько я сконцентрирован. Выглядеть сексуально.
Моё отражение – неплохой танцор. Правда, с течением времени наши стили стали немного различаться. Можно сказать, что моя техника чуть получше, чем его, но его движения более плавные. И в тот момент, во время тренировки, он не очень хорошо справлялся с танцем. Тогда он просто перестал танцевать вместе со мной и остановился передохнуть. Странно, никто никогда не замечал за мной такой привычки, но я стоял лицом к зеркалу, при этом не уделяя отражению внимания. Я был слишком увлечён музыкой, ритмом и своими движениями.
Наконец, ближе к концу инструментала я поднял руки и сделал вид, что закрываю ими лицо. После этого движения песня должна была продолжиться. Мне следовало снова запеть, а подтанцовке – вернуться. Я был приятно ошарашен: похоже, я не сделал ни одной ошибки! И это был первый раз, когда моё отражение заговорило.
- Ты робот?
Я смотрел на него, потеряв дар речи. Комната была пуста, как обычно. Я оказался наедине со своим отражением, которое смотрело из зеркала прямо на меня. Сделав шаг вперёд, я нерешительно взглянул ему в глаза, пытаясь соорудить из своих мыслей хоть сколько-нибудь адекватную последовательность.
- Ты робот? – повторил он, и теперь я уже не сомневался, что он и вправду говорит со мной.
Я не знал, как ответить на такой вопрос. И вообще, сможет ли меня услышать моё отражение? В принципе, раз я слышал его, значит, и он мог меня слышать…мы стояли прямо друг перед другом, не отводя глаз. Он медленно положил свою левую руку на зеркальную поверхность, разделяющую нас. Я рефлекторно повторил его движение: теперь мы почти соприкасались ладонями. Голова кружилась. Громкая музыка точно не дала бы никому больше расслышать наши слова, даже если кто-то вдруг вошёл бы в комнату. Тогда я наконец понял, насколько мощной властью обладает текст песни. Face to face. Eyes to eyes.
Понимая, что музыка всё ещё играет, я почувствовал смущение. Нажав на «паузу» на проигрывателе, я мельком оглянулся на своё отражение – а отражение всё ещё смотрело на меня. Он, этот странный парень, явно ожидал услышать от меня ответ на свой вопрос. Но я не был уверен в ответе и в надобности этого ответа.
- Ты можешь разговаривать, - неловко начал я, чтобы прервать тишину.
Он тихо рассмеялся. Похоже, не я один думал, что сказал что-то очень глупое…
- Ну вообще-то да, - кивнул он, - Это плохо?
Я на пару секунд задумался, снова не зная, как ответить. Он просто смотрел на меня, слегка наклонив голову.
- Я могу и молчать, если тебе так больше нравится, - добавил он с улыбкой, - Я нормально отношусь к тишине.
- Не стоит, - быстро помотал головой я, - Просто ты застал меня врасплох…это первый раз, когда ты заговорил со мной…
Он помолчал, обдумывая мои слова, а затем пожал плечами.
- Ты всё ещё не ответил на мой вопрос, - напомнил он, - ты робот?
- Конечно, нет, - помотал я головой, - ты что, не знал об этом?
- Просто решил удостовериться. Конечно, твои движения прекрасны. Они такие точные. Я бы никогда не смог так танцевать.
В его словах не было никакой зависти. В глазах – только тепло, на лице – только искренность. Он выглядел так, как будто гордился мной.
- Э…спасибо, - я уставился в пол, смутившись.
Мне говорили до этого, что я хорошо танцую, но редко люди были настолько прямолинейны в выражении эмоций. Я не знал, как посмотреть в глаза своему отражению – просто не представлял, как отреагировать. Наконец я поднял взгляд и заметил, что он до сих пор с любопытством наблюдает за мной.
Как бы то ни было, его способность говорить заставляла меня подумать, что я…совсем не знаю его. Мне это не понравилось. Я не хотел быть для него незнакомцем.
- Я – Оно Сатоши, - медленно произнёс я, глядя ему в глаза.
Он не смог сдержать улыбку.
- Я в курсе, - снисходительно кивнул он, - чёрт, за кого ты меня принимаешь?
Почувствовав себя чуть лучше после этих слов, я понял, что ещё кое-что осталось для меня загадкой. Ответ на ещё один вопрос, который нужно было задать.
- А как, в таком случае, зовут тебя?
Он выглядел удивлённым. Интересно, почему…вопрос казался мне совсем обыденным.
- У отражений есть имена? – переспросил он задумчиво.
- Не знаю, - нетерпеливо ответил я, - но должны же быть! Так что? Как тебя зовут?
Он немного помедлил перед ответом.
- Ниномия Казунари.
- Ниномия, - тихо повторил я. Интересно, знаю ли я его настолько хорошо, чтобы называть Казунари…я не был уверен.
По его губам проскользнула лёгкая приятная улыбка. Я почувствовал облегчение.
- Ниномия, - повторил я, видя, как его улыбка с каждым звуком моего голоса становится шире, - Ниномия Казунари.
Мы оба чуть не шарахнулись в разные стороны, когда дверь приоткрылась. За ней стоял мой тренер.
- О, Оно-кун, - поздоровался он, заходя, - Неужели ты всё ещё здесь…
На мгновение я подумал о том, как объяснить присутствие в комнате Ниномии, но потом понял, что тренер видит всего лишь обычное отражение в зеркале. Так что всё нормально.
- Угу, я уже заканчиваю, - кивнул я.
- Ладно. Только не переусердствуй, хорошо?
- Конечно.
Он вышел, а я снова взглянул на Ниномию. Тот довольно мрачно уставился на захлопнувшуюся дверь.
- Мне пора идти, - заметил я.
Взгляд, которым он одарил меня, снова заставил меня почувствовать себя глупо.
- А, ну да, значит, тебе тоже, - задумчиво проговорил я, - Тут же зеркало…я просто запутался.
Парень в очередной раз улыбнулся, покачав головой.
С тех пор всё стало по-другому. Когда никого не было рядом, мы могли разговаривать вечно. Я обнаружил, что смотрю в зеркала только затем, чтобы провести ещё больше времени со своим отражением. Он был забавным и добрым, хотя это я знал и до того, как он заговорил. Он мог защищать и заботиться, но в то же время раздражать и задирать меня, когда его настроение менялось. Мне нравилось, что он никогда не пытался изображать из себя кого-то другого. Он никогда не улыбался, если не хотел это сделать. Наверное, я чувствовал себя…избранным? Ведь Ниномия показывал мне настоящего себя. Я хотел знать больше о нём, о его мыслях и мнениях насчёт разных вещей или событий. Ему тоже было любопытно, о чём думаю я.
Даже несмотря на долгие разговоры, казалось, мы были не способны разговаривать о тех вещах, которые мне больше всего хотелось обсудить. Я слишком боялся спросить Ниномию о его чувствах ко мне. Он всегда был рядом со мной, практически существовал для меня, и я боялся вдруг услышать, что я ему не нравлюсь. Я не был уверен, что хочу услышать такую правду. Я просто хотел быть как можно ближе к нему. Время от времени я даже порывался снова дотронуться до зеркала, но не чувствовал в себе смелости сделать это.
Я знал Ниномию достаточно хорошо, чтобы заметить, что он тоже увиливает от некоторых вопросов и ответов. Постепенно что-то невысказанное начало разрастаться в пропасть между нами. Раньше я хотел быть с ним столько времени, сколько возможно, но теперь избегал зеркал вместо того, чтобы искать их. Я стал гулять чаще в парках, чем на больших улицах, где моё отражение появлялось в каждой витрине и в каждом окне. К тому же, я держался подальше от прудов – ведь я мог увидеть его в воде. Ну, хотя бы дожди не были для меня проблемой. Вряд ли в каплях можно было рассмотреть отражение.
Мы почти возвращались к тем временам, когда он не разговаривал, но теперь было намного хуже, потому что мы не общались не из-за неспособности, а из-за моего нежелания. Из-за моего страха. Наши беседы обычно быстро заканчивались, и не Ниномия был в этом виноват. Я слишком устал от всего вокруг. Ничего не приносило мне удовольствия. Ни пение, ни актёрская игра, ни даже танцы. Тренировки стали всего лишь ежедневной рутиной, всегда перед зеркалом, всегда напротив него. Мы не разговаривали, но он каждую секунду внимательно наблюдал за мной. И он больше никогда не танцевал вместе со мной – не потому, что не мог. Просто не хотел мешать. Постепенно я приходил к осознанию, что потерял что-то важное. Я начал понимать, насколько незаменимым был в моей жизни парень по ту сторону зеркала.
Однажды я снова был наедине с Ниномией, отрабатывая своё соло. Он сидел в углу зала – точнее, в углу отражения зала. Казалось, он совсем не обращал на меня внимания, но я чувствовал на себе его взгляд и не мог сконцентрироваться. Я продолжал делать ошибки в движениях и начинал раздражаться. Неудивительно. Чем раньше я отработаю эту часть, тем раньше смогу покинуть этот дурацкий зал с огромным зеркалом.
Разозлившись на себя окончательно, я решил сделать перерыв, выключил музыку и взял со стола бутылку с водой.
- Эй, - сказал Ниномия осторожно.
Я исподлобья взглянул на него.
- Что-то не так? – спросил он.
Я не знал, как ответить. В этот момент Ниномия выглядел совсем не крутым парнем. Как будто…он стеснялся показать своё внимание ко мне?
- Я имею в виду, - продолжил он, - мы давно не разговаривали. Ты в порядке?
Вздохнув, я присел на пол вслед за ним.
- Ага, - кивнул я, уставившись на бутылку в своих ладонях.
- Я сделал что-то неправильное? - спросил он.
Я был поражён. Он явно не сошёл с ума. Наоборот, на его лице застыло задумчивое выражение. Я точно не уверен, но, кажется, он выглядел, как будто ему больно или его что-то задело.
- Похоже, ты стал меня избегать. Ты уверен, что всё в порядке?
Он начал этот разговор гораздо более прямо, чем я ожидал. С места в карьер.
- Не знаю, как объяснить, - я попробовал ответить, - знаешь, если бы я мог, я давно спросил бы тебя…
- О чём?
- Я не уверен.
Моё отражение слегка улыбнулось, встало с пола и подошло к границе, разделяющей наши миры.
- Просто спроси.
Я встал вслед за ним, оставив бутылку с водой на полу. Я всё ещё не мог решиться.
- Я не знаю, что конкретно я должен спросить…
- Точно? – как в первый раз, Ниномия поставил ладонь на зеркальное стекло, - Ты абсолютно уверен, что не знаешь?
Подойдя к нему и посмотрев ему в глаза, я запутался окончательно. Мне не хватало слов. Поэтому я просто коснулся зеркала ладонью в том же месте, где и он.
Я почувствовал не стекло. Я почувствовал тепло его руки. Мои пальцы не могли ошибаться. Это было так. Ощутив то же самое, Ниномия осторожно протянул мне ладонь. “Интересно, смогу ли я попасть к нему?» - пролетела в моей голове внезапная мысль. Мягкое, заботливое прикосновение пальцев самого близкого человека на Земле всё ещё не отпускало мою ладонь. Я потянулся к Ниномии ещё сильнее, хватаясь за его руку…и не почувствовал знакомого холодка зеркальной поверхности. Тогда я глубоко вдохнул и сделал шаг вперёд.
Открыв глаза, я обнаружил себя по другую сторону зеркала, рядом с Ниномией. В зеркале отражалась копия той комнаты, где я находился – и не было понятно, какая из них настоящая. Тогда я посмотрел на Ниномию, спрашивая взглядом, что произошло. Кажется, он тоже не ожидал такого развития событий, но продолжал крепко держать меня за руку. Я не смог сопротивляться искушению взлохматить свободной рукой его волосы, а затем провести ей по его щеке. Дотронуться до подбородка. Осознать, что он есть. Что он существует.
Конечно, я не был уверен в том, что делаю, но уже не мог остановиться. Наши губы встретились, сначала нерешительно, как будто случайно. Я запустил ладонь в его волосы, касаясь запястьем необычно нежной шеи. Потому что я так долго наблюдал за ним, желая стать ближе. Я больше не мог ждать. Ведь мы, наконец, были в одной реальности! Он был…прямо здесь. Я еле держался на ногах: было бы неудивительно, если бы я упал в обморок. Казалось, что каждое прикосновение губ Ниномии делает воздух ещё гуще и ударяет небольшим, но ощутимом разрядом тока. Углубляя поцелуй, я поймал себя на мыслях «неправильно» и «нельзя» в голове, но не удостоил их вниманием. Чувства говорили об обратном. О том, что это правильно. Ниномия чуть ли не таял в моих руках, а я терял чувство реальности происходящего.
Наконец нам пришлось оторваться друг от друга, потому что не хватало воздуха, но даже тогда я не отпустил его, крепко прижимая к себе и утыкаясь носом в его шею. Я хотел продлить эти ощущения ещё на мгновение. А лучше – на вечность!
Когда Ниномия мягко отстранился, я был вынужден отпустить его. Впрочем, он улыбался. Я видел, как он озадаченно смотрит на наши сомкнутые ладони. Немного странновато, как и всегда. Прежде чем он заметил мой взгляд, я огляделся вокруг. Комната была совершенно такой же, как та, из которой я пришёл. Конечно, отзеркаленная. Заглянув в зеркало, я не обнаружил в своей комнате никого…
- Ничего себе, - заметил я.
Он хмыкнул в ответ. Тут меня осенила внезапная догадка, и я подошёл к двери, чтобы проверить, заперта ли она. Заперта…
- Я не запирал дверь, - пробормотал я.
- По эту сторону зеркала все двери заперты, - объяснил парень, - Я – отражение, помнишь? Я не могу взять и исчезнуть из виду.
Он не смог удержать непонятной горечи в голосе. Я не знал, почему, но что-то заставило меня сочувственно погладить его ладонь.
- Ты…моё отражение, верно? – напомнил я Ниномии, - Я думаю, у меня тоже должно быть право голоса.
В нетерпении я подтащил его к зеркалу и прошёл в этот новоиспечённый портал без всяких долгих раздумий – и без всяких усилий. Но, потянув Ниномию за собой, я почувствовал, что не могу этого сделать. Что-то более сильное, чем я, удерживало его по ту сторону. Я упрямо пытался снова и снова, игнорируя эту странную силу. И внезапно…мы оба приземлились в моём зале для тренировок. В реальном зале.
Ниномия недоумённо оглянулся на зеркало, зажмурившись и снова широко раскрыв глаза. Затем он снова повернулся ко мне.
- Почему ты решил, что это возможно?
- А почему бы и нет?
- Я не знаю, - сказал он, - Просто странно, что у тебя получилось.
- Ты имеешь в виду то, что я смог привести тебя сюда?
Он встряхнул головой, и несколько минут мы просто молча сидели на полу. Конечно, это было немножко…неловко. Я случайно бросил взгляд на наши руки и понял, что они снова сомкнуты. Я не хотел отпускать Ниномию. Ни-ку-да. Потерять его сейчас, после всего, что было - это слишком.
- Это мой мир, - я обвёл зал свободной рукой, - пожалуйста, оставайся!
Он улыбнулся.
- Я бы хотел. Если не причиню беспокойства.
Я бросил на Ниномию удивлённый взгляд.
- Никогда не думал, что ты можешь стать…причиной беспокойства.
- Знаешь же, остальные люди видят в зеркалах собственные отражения. А тебе пришлось мучиться со мной.
- Да ну, это было замечательно, - вырвалось у меня честное признание, - Я терпеть не мог быть один, а ты всегда оставался рядом. Не знаю, что бы случилось со мной сейчас, если бы не ты. Ты…знаешь, сколько ты для меня значишь?
Его улыбка смутила меня, и я даже покраснел, отводя взгляд. Рядом с человеком с такой улыбкой я мог бы жить вечно.
- Мне кажется, я доставил тебе много хлопот, - он всё ещё идиотски улыбался, - Наверное, ты предпочёл бы быть обычным человеком. Ты никогда не уделял мне внимание, когда кто-то ещё находился в комнате.
Он был прав.
- Я думал, что ты – подарок судьбы, - тщательно подбирая слова, объяснил я, - Ты просто не мог не появиться в моей жизни. Не мог, понимаешь…
- Какое-то время я даже не отвечал тебе.
- Но мы всё ещё вместе, верно?
- Видимо.
Мы помолчали, обдумывая слова друг друга. А потом я кое-что понял. Повернувшись к зеркалу, я удостоверился, что в нём больше нет моего отражения.
- Интересно, что увидят окружающие? – немного нервно проговорил я, - Тебя же там теперь нет.
- Я вижу твоё отражение, - сказал Ниномия, глядя в зеркало, - Выглядит нормально. Что более странно…так это моё отражение. Посмотри, вон там!
Он стал крутиться перед зеркалом, с энтузиазмом наблюдая за тем, как отражение повторяет его движения. Я всего лишь кивнул, улыбнувшись. Без разницы, есть ли отражение у меня. Если остальные люди не заметят его отсутствия, мне всё равно. Потому что у меня есть Ниномия.
Теперь между нами не было зеркальной преграды, и я мог признаться во всём, что чувствую. Не стоило оставлять недосказанностей – я вздрогнул, вспомнив, к чему они привели в прошлый раз. Нам нужно было поговорить начистоту. Глубоко вздохнув, я взглянул ему в глаза.
- Пожалуйста, будь моим.
Кажется, то, что я сказал, снова было глупо.
Он улыбнулся, оценив мои усилия.
- Оно, я – твоё отражение, - напомнил он, - Я всегда чувствовал, что принадлежу тебе. Это никогда не изменится.
Похоже, услышав эти слова, я улыбался так же глупо, как и он несколько минут назад. Ниномия хмыкнул и опустил взгляд на наши ладони.
Он явно ждал, чтобы я сам предложил, что делать дальше. Я снова не был уверен, хочу ли думать об этом, но в моей голове уже родилось сразу несколько идей. О том, что надо сделать, чтобы Ниномия смог жить в этой реальности вместе со мной. Как приспособить его к этому миру. Моя жизнь постепенно приобретала смысл…я был единственным, кого Ниномия знал. Единственным, кто мог ему помочь. Я хотел бы, чтобы он жил со мной…чтобы переехал (а может ли отражение переехать?) ко мне прямо сейчас. Но я не был особенно горд тем, что Ниномия предлагает мне взять всё на себя. Я не хотел контролировать всё и чувствовал себя неловко. Я не хотел, чтобы наши роли распределялись так.
Я снова посмотрел прямо на него, шумно выдохнув, и отпустил его руку. Судя по взгляду, это удивило его, но в следующее мгновение я перехватил его за другую руку.
- Просто запомни, что я тоже принадлежу тебе, - сказал я, бережно положив его ладонь на свою, - Это твоё. И это, - я показал ему на свою вторую руку и улыбнулся, - И это тоже, - он выглядел немного смущённым, но не сопротивлялся, когда я провёл его ладонью по своей щеке, не отводя взгляда, а затем по своим губам, - Я твой, Ниномия Казунари. Никогда не забывай об этом.
Парень выглядел довольно ошеломлённым. Я впервые говорил с ним настолько искренне, не чувствуя даже тени смущения. Изначально мне хотелось прошептать ему те самые три слова, к которым обращаются люди в таких ситуациях, но потом я передумал. Иногда бесполезно подчёркивать очевидное. Вместо этого я попросил:
- Устанавливай правила. Требуй. Будь эгоистом со мной. Не веди себя хорошо, только чтобы порадовать меня. Если ты – это ты, я никогда не обижусь на это. И я тебя не отпущу. Ты – это то, чего я хотел всю жизнь. У нас обоих равные права, и наши чувства друг к другу – тоже равные. Мы должны брать и отдавать, находить компромисс. Пожалуйста, не бойся рассказать мне о том, что думаешь и чувствуешь. Неважно, что это.
Ниномия выглядел задумчивым, и даже тишина после моей длинной реплики не оказалась неловкой. Наконец он еле заметно ухмыльнулся и запустил одну руку в мои волосы, а второй обнял за пояс. Его объятия пока не были уверенными, он…кажется, дрожал. Я даже забеспокоился и подумал, что стоит обнять его самому, но так не хотелось разрывать эту связь. Я чувствовал его тепло.
Мы стояли так довольно долго – даже когда я понял, что он плачет. Влажная капля коснулась моей шеи, и я услышал тихое всхлипывание. Но что-то удержало меня от резких движений, и я просто позволил ему обнимать себя, терпеливо ожидая, пока ему станет лучше. Когда Ниномия заговорил, его голос уже был спокойным.
- О-чан?
Это новое прозвище заставило меня улыбнуться. Мне понравилось.
- Что?
- Я голоден.
- Тогда давай поищем какое-нибудь место, где можно поесть.
Он неохотно отпустил меня и сделал шаг назад. Хорошо, что он не стал прятать от меня заплаканное лицо – это было бы нечестно. Внезапно для самого себя я шагнул к нему и, схватив за плечи, начал покрывать его лицо поцелуями. Его чуть солёные от слёз щёки, губы, веки, нос…
Ниномия расхохотался, отталкивая меня, но не отпуская мою ладонь. Выходя из зала, мы держались за руки, смеялись и больше всего на свете хотели, чтобы это продолжалось вечно.
NINO POV
читать дальше
Я примерно представляю себе, из-за чего вся моя жизнь пошла насмарку. Но я уверен, что никогда не пойму этого окончательно.
Существует легенда, о которой я знал всю свою сознательную жизнь. Наверное, я услышал о ней в первый раз, когда был совсем маленьким – интересно только, откуда. Вряд ли кто-то рассказывал при мне эту легенду. Скорее я узнал о ней сам. Впрочем, неудивительно: ведь события, описываемые в легенде, произошли со мной…может, во мне просто было заложено знание легенды? Или я услышал о ней каким-то образом и примерил на себя? И то, и другое возможно. Похоже, я никогда не смогу точно сказать, что со мной произошло…но я на сто процентов уверен, что быть мной – это отстой.
Ну ладно, хватит предисловий. Легенда! Глупая, бесполезная, кошмарная, отвратительная легенда, о которой я не стал бы говорить вообще, если бы этого не требовалось. Легенда воплотилась в жизнь в день моего рождения. Моя мама, которую я не видел никогда в жизни, скорее всего была беспечной идиоткой. В тот день она разбила зеркало. Не знаю, как это произошло, но именно из-за этого мои детство и юность полетели коту под хвост. Если бы зеркало осталось целым, всё было бы нормально. И эта легенда – единственное объяснение, которое у меня есть, так что мне остаётся только принять её как факт.
Обычно зеркала не бьются, когда беременная женщина уже готова к родам. Знаете, есть поверье о том, что каждому, кто разбил зеркало, предстоит семь лет всяческих неудач. Так вот, это случается потому, что зеркало забирает душу человека, когда разбивается. И, если его разбивает без-пяти-минут-мать, то семь лет несчастья передаются её ещё не рождённому ребёнку. Это звучит очень жестоко и несправедливо по отношению к тому, кто, только что родившись, уже перенимает чужую незавидную судьбу. К тому же, я был в курсе, что вылезти из зеркала окольными путями вряд ли получится. Все двери закрыты, все выходы перегорожены.
Легенда подчёркивает влияние разбитого зеркала именно на нерождённого ребёнка. Когда кто-то не беременный разбивает зеркало, всё проходит довольно сносно. Эти люди уже родились, уже вдохнули воздух и вообще в целом начали жить. Поэтому они сильнее и могут находиться отдельно от своей души некоторое время – иногда даже несколько лет. Они становятся более вялыми на те семь лет, пока их душа находится в зеркале, но они всё ещё могут жить – ну или существовать. Но нерождённый ребёнок не настолько силён, чтобы вытерпеть разделение со своей душой. Его душа становится отражением в то время, как тело ребёнка умирает. Это выглядит, как обычный выкидыш, хотя на самом деле душа ребёнка живёт - в другой реальности.
Вот такая вот легенда. Она предупреждает будущих матерей о том, чтобы они не разбивали зеркала, когда уже готовы рожать, потому что иначе их дети не выживут. Очень возможно, что научное исследование подтвердило бы легенду, но исследователи не захотели вкладывать силы и ресурсы в такие, по их мнению, глупые выдумки.
Я бы хотел встретить мою маму, даже несмотря на то, что она явно ОЧЕНЬ неуклюжая. Единственное, что я знаю о ней - она хотела назвать меня Казунари. Ниномия Казунари, если быть точным. Не знаю, с чего это я так решил…наверное, так же, как узнал об этой идиотской легенде, которую не мог ни от кого услышать. Ну, хорошо хотя бы, что моя мать не надеялась на появление дочери. Если бы это была единственная вещь, известная мне о маме, было бы ужасно, правда? К тому же, мне потребовалось бы много усилий, чтобы называть себя девчачьим именем.
Итак, всю свою сознательную жизнь я был заперт в зеркальном мире. Как отражение другого парня. Ведь моё тело умерло, когда разбилось зеркало, так что я бы не мог стать собственным отражением. Не знаю точно, почему я стал отражением именно этого мальчугана. Скорее всего, он просто оказался неподалёку, когда разбилось зеркало. Он на пару лет старше меня – значит, когда это недоразумение случилось, он уже давным-давно родился.
Никому бы не пожелал такой жизни, как у меня. В принципе, я уверен, что выбрал бы что угодно кроме такой жизни, если бы у меня был выбор. Я – потерянная душа. И я всегда чувствую себя хрупко и неуверенно, хотя иногда и становлюсь капельку сильнее. Кстати, раньше я не мог есть. Вообще. Иногда в моём мире отражалась еда, но я не мог даже попробовать её. С другой стороны, это хорошо. Наверное, многие мечтали бы об этом…но годам к четырём всё устаканилось, и мой организм приспособился к перевариванию еды. Я рос как обычный ребёнок. Моё тело постепенно развивалось, мысли прояснялись и всё такое. Только в этом я видел хоть какое-то сходство с парнем по ту сторону зеркала.
Примерно в том же возрасте, когда смог усваивать пищу, я начал уделять больше внимания этому парню. Его зовут Оно Сатоши. Тогда ему было где-то семь лет, и даже сейчас я помню, что он был очень классным. Почему-то перед ним я чувствовал смущение. Наверное, потому что для детей разница между четырьмя и семью годами огромна…но было что-то ещё. Какая-то другая причина. Он точно мог увидеть меня в зеркале (хотя окружающие не могли), и я был уверен, что он мог меня слышать, но никогда не пробовал разговаривать с ним. Я чувствовал, что не стоит этого делать – не могу объяснить, почему. Мысленно я всегда называл его О-чан…но удерживался от того, чтобы произнести это прозвище вслух. Кажется, я чувствовал свою вину по отношению к нему. Но почему именно вину – этого я не знал.
Вскоре я понял, что вряд ли семь лет станут рубежом, после которого я освобожусь из зеркального плена. Я не знал, что случится со мной потом, но постепенно пришёл к осознанию, что в счёт семи лет идёт только время, когда я «работаю» отражением. Всё остальное не считается. Только моменты, когда Оно смотрит на меня с другой стороны зеркала. До этого я считал дни, оставшиеся до освобождения, но теперь ориентиры были потеряны. Я не знал, когда освобожусь – и не знал, что случится со мной в следующую секунду. На самом деле, я попросту старался не думать об этом. Осознавать всё это было слишком тяжело.
Когда О-чан не подходил к зеркалу, моя реальность переставала быть отражением. Она становилась тёмным, прохладным и довольно зловещим местом. Под моими ногами был пол, но, в каком бы направлении я ни пробовал пойти, больше ничего нащупать не мог. В этом сумрачном пространстве я обычно просто садился и ждал, пока Оно подойдёт к следующему зеркалу и в моём мире снова станет светло. Если честно, это было ужасно, но вряд ли у меня было право жаловаться. Во мне всё ещё сидело необъяснимое чувство вины, через которое я не мог перешагнуть. Тогда я решил сдерживать свои желания и потребности, продолжая наблюдать за О-чаном.
Самым противным было ночное время. Обычно О-чан спал, забравшись под одеяло целиком, и в мой мир часами не проникало ни капли света. Я пробовал засыпать вслед за ним, но не мог нормально расслабиться. Несколькими годами позже я всё-таки научился спать – и это немножко облегчило ожидание. Я стал чуточку сильнее физически, но морально чувствовал себя слишком слабым.
Когда мне было около восьми лет, смотреть на О-чана стало гораздо интереснее. Ему было одиннадцать к тому времени, и всё больше раскрывавшиеся черты его характера привлекали моё внимание. Он был стеснительным, немного неловким и абсолютно странным мальчиком. Но иногда, когда вокруг никого не было, он делал потрясающие вещи. Например, он пел в душе. Да, это довольно обычное дело, но его голос действительно звучал чудесно. Сильный, чистый звук, который Оно умел идеально контролировать. Наверное, именно так поют ангелы.
Его внешний вид тоже притягивал меня. Из симпатичного ребёнка он вырос в довольно хорошенького паренька. Мне нравилась его внешность, но я никак не мог сконцентрироваться и поразмыслить над причинами этого. Они казались лишними. Просто нравится – и всё. Правда, это всё-таки немножко приводило меня в замешательство. Кстати, у него были красивые волосы – довольно длинные, иногда падающие на глаза. Но в такие моменты жутко хотелось сразу же откинуть его волосы назад, чтобы они не закрывали глаза. Да, у него были (ну и сейчас есть) чудесные глаза. Их тёплый коричневый оттенок сиял на солнце, как будто это не глаза, а драгоценные камни. Казалось, что я могу смотреть в эти глаза целыми днями, но я ненавидел, когда он замечал мой взгляд. Когда это случалось, я тут же надевал на лицо маску абсолютного равнодушия. Я правда изо всех сил пытался выглядеть, как будто Оно ни капельки меня не интересует – несмотря на то, что он медленно, но уверенно становился единственным светлым пятном в моей жизни.
А ещё он начал рисовать. Сначала его рисунки были всего лишь каракулями на полях тетрадок, но потом он стал заниматься этим более серьёзно. Он сидел в своей комнате, наполняя страницу за страницей отличными набросками. Рисунками котов, деревьев, учителей, яблок…всего-всего. Однажды он смог действительно сильно меня ошарашить. Я сидел на таком же стуле за такой же, как у него, только зеркально отражённой партой, и наблюдал за тем, как он рисует. Сначала я не особо приглядывался, кого О-чан рисует, но, когда до меня дошло, я неподвижно застыл на месте.
Это был мой портрет. МОЙ. Я никогда бы не заострил на этом внимание, если бы на подбородке парня с рисунка не было родинки. Я точно знал, что она есть на моём лице, потому что мог нащупать её. Это заставило меня признать, что Оно рисует…меня. До этого я мало что знал о своей внешности. Конечно, я видел свои ноги, руки и тело бесконечное количество раз, но не был уверен насчёт лица. Ведь я был отражением О-чана, и своего отражения у меня не было. Когда О-чан нарисовал этот портрет, он дал мне шанс узнать, как я выгляжу. Кто я такой.
Он рисовал меня мягкими штрихами, концентрируясь на моих волосах и глазах. Я обнаружил, что бессознательно дотрагиваюсь до бровей, чтобы узнать, правда ли они такие короткие и узкие, как на рисунке. Похоже, правда…кстати, я был уверен, что мои волосы несколько длиннее, но на портрете они красиво обрамляли моё лицо, делая его симпатичнее. Кажется, Оно сделал моё выражение лица добрее, чем оно есть. Я всеми силами избегал показывать своё лицо, но Оно все равно в точности помнил, как оно выглядит.
Я с упоением смотрел на то, как О-чан раскрашивает портрет. Он сделал мои волосы тёмно-коричневыми, но потом замер на пару секунд, разглядывая карандаши. После этого он открыл свой ящик и достал второй набор карандашей…вытащил все карандаши коричневого оттенка, разложил их перед собой и сделал каждым пару штрихов. Потом он кивнул сам себе, взял один из них и продолжил раскрашивать рисунок. Я заметил, что он начал работать над моими глазами…
Он взял тёплый, чуть более тёмный, чем на волосах, оттенок коричневого. Увидев, с какой тщательностью Оно выбирал карандаш, теперь я был уверен, что цвет моих глаз – именно такой. Я зачарованно, чуть приоткрыв рот, смотрел на то, как этот парень рисует. До этого я примерно представлял, какого цвета мои волосы, но про глаза не знал ничего. Я был абсолютно не в состоянии скрыть свой шок, даже когда О-чан взглянул на меня. Он улыбался: ему это явно нравилось. А я всё ещё отводил взгляд.
В ту ночь я долго не мог заснуть, потому что в голове крутилось слишком много мыслей. К тому времени я научился нормально спать, конечно, но эта ночь была другой. Я потихоньку начинал понимать, откуда появилось чувство вины, которое вечно меня сопровождало. О-чан не был обязан находиться рядом со мной всё это время. На него это свалилось абсолютно случайно. Наверняка он недоумевал, почему не может быть обычным человеком с нормальным отражением в зеркале. Ещё более виноватым я чувствовал себя, глядя, как О-чан старается быть со мной милым и дружелюбным. Он не позволял себе вести себя свободно, и в этом была моя вина. Я усложнял ему жизнь! И я не хотел чувствовать его искусственную доброту.
К утру я принял решение. Надо попробовать быть для О-чана обычным отражением. С тех пор я пытался делать это изо всех сил. Когда я только начал копировать его походку, он думал, что это забавно, но потом привык. Это меня устраивало. Так я мог причинять ему поменьше неудобств.
Но это означало, что я должен был следить за каждым его шагом, за каждым движением. Я стал концентрироваться на О-чане ещё больше. Это привело к нескольким не очень приятным открытиям. Например, я понял, сколько ещё важных вещей существует в его жизни: школьные друзья, мама, айдолы с телевизионного экрана…все они отвлекали внимание О-чана от меня. Конечно, он старался иногда проводить время со мной – но я продолжал упрямо игнорировать эти попытки. В любом случае, я вряд ли был для него важным человеком. Так я думал. Это расстраивало меня, и я сходил с ума и злился на себя из-за необоснованной ревности. Поэтому я ещё сильнее пытался стать его отражением, удерживал себя от внезапных порывов поговорить с Оно, старался не создавать ему проблем. Не знаю, получалось ли у меня это, но я стал чувствовать себя немного лучше.
Спустя несколько лет, Оно попал в JE. Всё стало ещё хуже. Я разрывался между чувством гордости за то, как раскрывается талант О-чана, и ревности, потому что он уделял новой работе слишком много внимания. Наконец, чувство гордости выиграло, и я просто мысленно поздравил О-чана. Искренне. Правда, искренне. Всё-таки он оставался тем же странноватым парнем, которого я так давно знал. Это вызвало у меня чувство облегчения. Ведь Оно не пытался нацепить на себя какую-нибудь маску, чтобы окружающие полюбили его. О-чан должен всегда оставаться О-чаном.
Когда он начал посещать уроки танцев, мне пришлось постараться изо всех сил. Я пытался, как послушное отражение, следовать за всеми его движениями, и у меня не так уж плохо получалось. Делать это было даже забавно. К тому же, О-чан так часто тренировался перед зеркалом. Я мог наблюдать за ним ещё дольше. Мы оба росли, как обычные подростки…и скоро я понял, что мне действительно НРАВИТСЯ смотреть, как двигается его тело. Я зачарованно наблюдал за О-чаном и иногда был вынужден напоминать себе – хэй, пора танцевать! Мы оба учились на собственных ошибках и ошибках друг друга. Когда я ошибался, О-чан тоже начинал сначала. Я снова чувствовал, что причиняю ему хлопоты, но…в конце концов начал даже наслаждаться такими моментами. Мне нравилось, что он обращает внимание на то, что я делаю, как-то реагирует на это. Если честно, бывало, что я даже ошибался специально, чтобы увидеть, как он остановится. Да, мне было стыдно, но я всё-таки позволял себе иногда такое удовольствие.
Я стал намного старше, но так и не смог выбраться из зеркального плена. О-чан тоже вырос. Кстати, он стал спать с включённым ночником, и это очень сильно облегчило мою жизнь. Теперь я мог спать в отражении его кровати, и мне никогда не было темно или холодно. Иногда Оно просто задумывался о чём-то, лёжа в кровати, и мог смотреть в потолок часами. Мне было жутко любопытно, но я упрямо молчал, не спрашивая его ни о чём. Он выглядел таким запутавшимся в эти ночи, и я не хотел оставлять его одного. Я всё чаще стал чувствовать желание поговорить с О-чаном, но прятался от этого порыва, читая какую-нибудь книжку в отражении его кровати. По утрам мы оба чувствовали себя неважно, но это не имело значения.
В те редкие ночи, когда О-чан внезапно начинал плакать, я бросал всё, что делаю, и подходил к зеркалу. Я не говорил с ним, хотя мне ужасно хотелось успокоить его, спросить, что не так. Я мог только угадывать. Однажды О-чан поссорился со своей матерью…в следующий раз он плакал из-за того, что не очень хорошо станцевал на концерте…я знал об этом и ничего не спрашивал. Просто старался быть рядом, всё ещё чувствуя себя жутко бесполезным. У меня были желания, исполнения которых я действительно хотел. Обнять его, запустить руку в его волосы, сказать, что всё будет хорошо. Но я не мог. Это чертовски унижало – знать, что я могу только безмолвно стоять за зеркалом и стараться передать О-чану свои мысли. Я хотел поддержать его, но никогда не мог этого сделать. Я еле сдерживался, чтобы не бросить каким-нибудь отзеркаленным предметом в одну из отзеркаленных стен. Быть рядом, но настолько далеко, когда я ему нужен. НУЖЕН.
Примерно в это же время я стал спрашивать себя о своих чувствах. Люблю ли я О-чана на самом деле? Но ещё до того, как сформулировал вопрос, я знал на него ответ. Естественно. Ведь он был человеком, о котором я заботился больше всего. Фактически, единственным, о ком я заботился и хотел заботиться. Я считал, что он идеален. Добрый, сексуальный, честный и всегда потрясающий. Я был уверен в своих чувствах к нему. Но, вне зависимости от моих чувств, мы были разделены. И я не мог ничего с этим поделать.
Я не был в ужасе, когда у О-чана появилась первая подружка, но вскоре она отшила его. Почему-то мне было действительно больно тогда. Как будто оказался за бортом не он, а я. Впрочем, моя ревность всё-таки шептала что-то коварное из глубин подсознания. Но мне было без разницы на то, что эта привередливая девчонка порвала с айдолом из агентства Johnnys Entertainment. Главное, она порвала с САТОШИ. С моим О-чаном. Вот уродина…
Пока мы были подростками, произошло ещё кое-что, что я не забуду никогда. Поздно ночью О-чан сидел в своей комнате за компьютером. Я не особенно следил за ним, потому что читал какую-то интересную книжку. Но внезапно, пока О-чан кликал мышкой на одну из ссылок, я заметил на себе его странный смущённый взгляд. В следующую секунду я услышал раздающиеся из колонок его компьютера стоны. Он мгновенно уменьшил громкость и уставился на экран, стараясь закрыть его собой.
Когда я понял, что это за видео, я замер на месте и смог взять себя в руки только спустя пару минут. Различить на экране сплетение тел было не так сложно. Странное выражение на лице О-чана не давало мне покоя. Его правая рука исчезла где-то под столом.
Мне кажется, стоило отвернуться, вежливо подумать о чём-нибудь другом и подождать, пока он закончит смотреть…но, уже собравшись последовать этому плану, я заметил, что оба человека на экране – мужчины. Это действительно меня шокировало. Я не был уверен, что могу вот так вот просто наблюдать за такой интимной сценой…за О-чаном…но его выражение лица заставило меня подумать, что я хочу быть единственным, кому он покажет себя таким. Мне стало немного не по себе, когда я почувствовал собственное непонятное напряжение, но я смог это скрыть.
О-чан избегал моего взгляда всю ночь. Он быстро выключил компьютер, переоделся и лёг спать, накрывшись одеялом с головой. В этом не было необходимости: я неплохо ориентировался в темноте. Но мне показалось, что ему нужно больше личного пространства после того, что произошло, и я не стал ему докучать. Тем более, я бы не смог, даже если бы захотел.
Когда О-чан добился дебюта, я правда был счастлив за него. Это означало, что теперь у него будет больше возможностей раскрыться. Его жизнь станет интереснее. К тому же, его ожидает много уроков танцев, которые забавляли и меня. В течение первых лет мне казалось, что я стал намного сильнее. Я точно был выносливее, чем раньше, и научился тоньше чувстовать. Похоже, я был почти готов к…а вот к чему конкретно я был готов, я не знал.
День, когда я наконец-то, НАКОНЕЦ-ТО впервые заговорил с О-чаном, наступил абсолютно внезапно. О-чан репетировал своё сольное выступление, движения для которого придумал сам. Я старался вместе с ним, но у меня получалось значительно хуже. Тогда я точно ошибался не специально: танец правда был сложным. Тогда я сдался и стал просто наблюдать за О-чаном. Он был настолько сконцентрирован на движениях, что танец удавался ему идеально. Я видел сексуальность в каждом повороте его тела. В каждом шаге и жесте. Не то чтобы обычно он не был красив, но танец преображал его полностью, делая в сто раз привлекательнее. Я мог бы смотреть на танцующего Оно вечно.
Вдруг я почувствовал, что должен что-то сказать. Обычно я мог справиться с этим желанием, но в тот раз всё было по-другому. Соло О-чана настолько зачаровало меня, что я чувствовал себя намного увереннее. Тогда я решил, что время пришло. О-чан работал один, и у него так замечательно получалось…когда человек настолько хорош, кто-то должен сказать ему об этом. А в тот момент «кем-то» был я. Я ощущал, что должен похвалить его.
Я был уверен, что банальное «знаешь, ты выглядишь действительно сексуально» точно не откроет какую-нибудь новую страницу в наших отношениях, но из моего рта вылетело совсем не то, что я намеревался сказать изначально.
- Ты робот?
Он недоумённо огляделся вокруг, а затем наткнулся взглядом на меня. Мне стало неловко. Ему явно было тяжело признать, что я могу разговаривать. Казалось, он недооценивает меня. Я нереально нервничал, а часть меня вообще не могла поверить в то, что я заговорил с Оно. Как бы то ни было, я собрал в кулак всю свою храбрость, потому что этот момент должен был стать для нас с О-чаном особенным. Сейчас или никогда. Вариант «никогда» мне не подходит – это я решил точно.
О-чан сделал шаг к зеркалу. На его лице читались неуверенность и сомнение. Я повторил движение за ним. Во мне постепенно росло нетерпение…ведь я решился заговорить и сейчас хотел услышать ответ, а не стоять и мяться в ожидании. А он явно не торопился с ответом. Тогда я попробовал поторопить его с ответом, повторив ещё раз.
- Ты робот?
Я говорил медленнее, не отводя от О-чана взгляд. Я хотел, чтобы он осознал, кто я такой, о чём я спрашиваю и что я чувствую. Вместе с этим я всё больше раздражался, но старался не показывать этого. Этот идиот ВСЁ ЕЩЁ молчал.
Его молчание начинало меня бесить. Я чувствовал, что все мои усилия пропали зря. Но что я желал получить, на самом деле? Нечего было даже надеяться. Тогда я решил использовать язык тела. Может, это заставит О-чана что-нибудь понять. Я положил свою левую ладонь на зеркальную границу, разделяющую нас с ним. Это был просто жест, но медленный и выверенный. Я надеялся, что О-чан повторит за мной, и наши руки соединятся.
Но он не сделал этого. Он просто ещё раз обвёл взглядом комнату, а затем повернулся на месте и сорвался с места в противоположном направлении. Я разочарованно опустил руку и в этот момент понял, зачем О-чан делал настолько странные вещи. Выключив музыку, он вернулся ко мне. Но это не играло для меня особой роли. Причины не имели значение. Он пытался убежать от меня – это было предельно ясно.
О-чан посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде была задумчивость, как если бы он долго пытался придумать, что сказать. Я замер на месте, пялясь на него в полной тишине. Вряд ли я мог даже позволить себе вдохнуть или выдохнуть.
- Ты можешь разговаривать, - констатировал он, не отводя от меня взгляд.
Мне захотелось орать от бессилия. Как будто надо было говорить мне что-то в этом духе. Это – всё, к чему он пришёл за эти мучительные долгие минуты размышлений?! Провал. Впрочем, О-чан никогда не выражался ясно. Его сила была скорее в том, что он оставлял свои мысли мыслями.
В таком нервном состоянии я не мог скрыть своих эмоций, но и не мог показать себя сильным и крутым парнем. Вся моя агрессия свелась к мягкому смешку.
- Ну вообще-то да, - сухо ответил я.
Кажется, он заметил мою заминку, и я постарался скрыть её осторожным вопросом:
- Это плохо?
Моё сердце стучало, как бешеное. Пожалуйста, пожалуйста, скажи «нет». Я не хочу снова молчать…пожалуйста!
Но думать перед тем, как делать – это явно не про меня. По крайней мере, в тот день.
- Я могу и молчать, если тебе так больше нравится, - вырвалось из моего рта, - Я нормально отношусь к тишине.
Я почувствовал, что мои руки слегка трясутся, но улыбнулся, чтобы выглядеть увереннее.
- Не стоит, - помотал головой О-чан.
Да! Да, да, да!
- Просто ты застал меня врасплох… - продолжил он, не заметив моего восторга, - это первый раз, когда ты заговорил со мной…
Ага, так вот почему он был настолько нерешителен. Наверное, я сильно шокировал его. Пожимая плечами, я снова обратил внимание на себя.
- Ты всё ещё не ответил на мой вопрос, - повторил я, - Ты робот?
- Конечно, нет, - возразил он с возмущением, - А ты не знал об этом?
- Просто решил удостовериться в этом. Конечно, твои движения прекрасны, - принялся объяснять я, - Они такие точные. Я бы никогда не смог так танцевать.
Я не был уверен в том, что передал свои эмоции через эту сбивчивую речь, но, кажется, О-чан понял. И он почему-то выглядел смущённым.
- Э…спасибо, - пробормотал он, отводя от меня взгляд.
Он выглядел довольно мило, уставившись в пол, чтобы собрать разрозненные кусочки мыслей. Потом он быстро взглянул на меня, ещё немножко подумал и решительно заговорил.
- Я – Оно Сатоши, - сказал он.
Если честно, мне потребовалось приложить неимоверное количество усилий, чтобы не рассмеяться! Он думал, что я до сих пор не знаю его имени? Забавно. Я всю свою жизнь был его отражением. Я наблюдал за ним каждое мгновение. Как я мог не знать его имени?!
- Я в курсе, - кивнул головой я, ухмыляясь, - чёрт, за кого ты меня принимаешь?
Кажется, он чуточку успокоился. А затем его выражение лица снова изменилось.
- А как, в таком случае, зовут тебя? – спросил он.
Вопрос застал меня врасплох. Я не ожидал, что Оно захочет узнать обо мне что-нибудь в этом духе.
- У отражений есть имена? – спросил я, пытаясь перевести тему.
Ему явно не понравился такой уклончивый ответ.
- Не знаю, - раздражённо воскликнул он, - но должны же быть! Так что? Как тебя зовут?
Я помедлил с ответом, но знал, что не смогу скрыть от него что-либо, что он хочет знать. Я был его отражением, в конце концов, и я хотел сделать всё, чтобы ему было комфортнее.
- Ниномия Казунари, - проговорил я.
- Ниномия, - медленно повторил он.
На моём лице появилось что-то вроде бестолковой расслабленной улыбки, когда он сказал это. Мне определённо нравилось, как он произносит моё имя.
- Ниномия, - повторил он ещё раз к моему огромному удовольствию, - Ниномия Казунари.
Внезапно дверь приоткрылась. За ней стоял тренер О-чана по танцам.
- О, Оно-кун, - поздоровался мужчина, заходя, - Неужели ты всё ещё здесь…
Он стопудово даже не подозревал, что только что прервал кое-что ОЧЕНЬ важное. Я с раздражением пялился на него, но он вряд ли меня видел или почувствовал мой обвиняющий взгляд. Мне дико не понравилось, что О-чан так быстро подскочил к тренеру, чтобы поговорить с ним.
- Угу, я уже заканчиваю, - объяснил Оно.
- Ладно. Только не переусердствуй, хорошо?
- Конечно.
Тренер вышел. Я проводил его взглядом. Никогда раньше я не чувствовал антипатии к этому тренеру, но теперь – определённо.
- Мне пора идти, - сказал О-чан, привлекая моё внимание.
Мне даже не следовало отвечать, чтобы дать ему понять, какую глупость он ляпнул.
- А, ну да, значит, тебе тоже, - покраснел он, кивнув, - Тут же зеркало…я просто запутался.
Я только улыбнулся, встряхнув головой. Смущение на его лице выглядело так симпатично…
С тех пор я полностью отказался от молчания. Я всё ещё старался подражать движениям О-чана, но, похоже, ему действительно нравилось со мной беседовать. Если это было чем-то, что я могу сделать для него, конечно, я старался делать это как можно чаще. Я и сам почти впал в зависимость от наших разговоров. Даже если бы попытался, наверное, я не смог бы замолчать снова – по крайней мере, надолго. Несмотря на то, что обычно О-чан сам начинал разговор, я всё ещё чувствовал, что мешаю. Я часто издевался и иронизировал над ним, когда слишком уставал, чтобы пытаться быть паинькой. Я не мог сдержать себя, хоть и боялся, что это может ранить О-чана. Надеюсь, он всё равно понимал, насколько я забочусь о нём. Насколько он важен для меня.
Тогда я чувствовал себя даже сильнее, чем был до этого. Кажется, я постепенно становился человеком. Как будто с моей душой происходило что-то вроде того, как тело набирает вес. Естественно, мне нравилось это ощущение.
Вскоре я стал замечать странное отношение О-чана ко мне. Он явно хотел что-то мне сказать, но боялся это сделать. Или просто не был уверен. Оно держал этот секрет в себе, разжигая моё любопытство всё больше и больше. Ещё более странно, что ощущение недосказанности отвлекало меня от наших разговоров. Беседы больше не доставляли мне такого удовольствия. Я с упорством маньяка замечал в его глазах, жестах, движениях следы тайны, о которой он не может мне рассказать.
Прошло некоторое время, и не только он стал недоговаривать. Я понимал, что хочу рассказать О-чану о своих чувствах, но вряд ли я добился бы чего-то этим. Лучше было оставить всё как есть. Неважно, что я чувствовал. Ведь мы разделены зеркалом. К тому же, я ни на секунду не забывал, что по сути мы навязаны друг другу: нас не спрашивали, хотим ли мы быть рядом с каким-то чужим парнем по другую сторону зеркала. Так что я не хотел усложнять ситуацию ещё больше своими дурацкими разговорами о чувствах.
Итак, мы оба скрывали свои ощущения в себе. Постепенно наши разговоры стали не только странными, но и…неприятными. Мы говорили друг с другом всё меньше и меньше, почти возвращаясь в те времена, когда Оно считал, что я не умею разговаривать. О-чан стал с потрясающим упорством избегать зеркал, как только мог. Мой мир всё чаще окутывала темнота – конечно, за исключением уроков танцев, которые Оно проводил перед зеркалом. Я постарался привыкнуть к таким отношениям, но что-то внутри меня сопротивлялось этому.
продолжение в комментах
@темы: creative mood~ :3, Arashi-Arashi-for-dream, nihon no otoko, translations~, rabu-rabu hito, omedetou~! x3, fanfiction
-
-
25.04.2010 в 09:57Когда О-чан выключил музыку, чтобы передохнуть, я был очень удивлён. Он никогда не прекращал тренировку, пока не выполнял всё идеально хотя бы несколько раз, но сегодня, наоборот, он был явно не в ударе. Оно выглядел очень усталым. Его измученное лицо…хм, кажется, он похудел?
Я кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Сейчас мне стоило заговорить с ним.
- Эй, - позвал я.
Мои нервы были натянуты до предела, хотя вроде бы я уже говорил с Оно раньше. Он поспешно поднял на меня взгляд.
- Что-то не так? – чёрт, мой голос прозвучал слишком мягко. Я прекрасно осознавал, насколько волнуюсь за Оно, но стеснялся показать это.
- Я имею в виду, мы давно не разговаривали, - продолжил я, не задевая никаких сложных причин или запутанных ощущений, - Ты в порядке?
Оно вздохнул и устало плюхнулся на пол.
- Ага, - ответил он, отводя от меня взгляд.
Меня это раздражало. Мы помолчали несколько секунд, а затем я снова подал голос.
- Я сделал что-то неправильное? - спросил я, осторожно касаясь темы, которую мы никогда не задевали.
О-чан посмотрел на меня, но ничего не ответил. Я судорожно думал, какие слова подобрать, чтобы разговорить его.
- Похоже, ты стал меня избегать, - проговорил я, - Ты уверен, что всё в порядке?
Это был глупый вопрос. Я слишком хорошо знал, сколько ошибок наделал. Ничего не могло быть в порядке. Несмотря на это, Оно почему-то выглядел удивлённым.
- Не знаю, как объяснить, - сказал он.
Ну, по крайней мере, он не продолжил отмахиваться от меня и говорить, что всё хорошо.
- Если бы мог, я давно спросил бы тебя… - добавил он.
Моё сердце забилось чуть сильнее. Я чувствовал, что с каждым звуком его речи мы становимся ближе друг к другу. Нам следовало поговорить искренне, это точно.
- О чём?
- Я не уверен.
Я обнаружил, что улыбаюсь. Оно снова выглядел смущённым. Так мило. Поднявшись на ноги, я приблизился к зеркалу.
- Просто спроси.
Он тоже поднялся с пола, но всё ещё выглядел неуверенным.
- Я не знаю, что конкретно я должен спросить… - повторил он.
- Точно? – переспросил я и положил ладонь на зеркало, как в самый первый раз, когда заговорил с О-чаном. Может, это заставило бы его вспомнить. Что-нибудь важное. Сформулировать вопрос, который он хотел задать.
- Ты абсолютно уверен, что не знаешь? – спросил я ещё раз, глядя ему в глаза.
Оно сделал ещё один шаг вперёд, но всё так же мялся, обдумывая ответ. Вместо слов он тоже приложил к зеркалу свою ладонь. Свою правую – на мою левую.
Я почувствовал тёплое прикосновение руки О-чана. Это было неожиданно! Я испугался – он, видимо, тоже. Раньше у нас никогда не получалось хотя бы на секунду соприкоснуться, соединить наши реальности. В конце концов, я всегда держал дистанцию. Теперь всё изменилось. Моё сердце билось как бешеное. Мы смогли дотронуться друг до друга.
О-чан схватил мои пальцы увереннее. Он выглядел, как будто…ему нравится. Я очень нервничал, хоть и старался не показывать этого. Чувствовать прикосновения Оно было очень необычно. Я стоял там, как дурак, с ужасно ошарашенным выражением лица. Наверное, он это заметил. В любом случае, я постарался стряхнуть с себя оцепенение и обхватил его ладонь в ответ.
Тогда он сделал ещё одно решительное движение, и пальцы О-чана прошли через зеркальную поверхность…я быстро сориентировался и как можно аккуратнее потянул О-чана за руку на себя. Похоже, ему даже не было больно или неприятно, когда он проходил сквозь стекло! Я вообще не понимал, что происходит, но это было неважно. Потому что Оно глубоко вдохнул, прикрыл глаза и шагнул ко мне ещё ближе.
Я машинально отступил назад, чтобы он не наткнулся на меня. Знаете, я много чего надумал за эти годы, но сейчас я был шокирован. Ни в каких, даже в самых смелых логических умозаключениях я не предполагал такой возможности. Впрочем, вряд ли я мог рассуждать логически в тот момент. В моей голове крутились только улыбка Оно и неожиданно уверенный напор его ладони.
Пока я размышлял, О-чан запустил руку в мои волосы, а потом медленно коснулся моей щеки. Я поймал себя на том, что в ожидании прикрыл глаза. Намерение Оно было вполне понятно даже идиоту. Ощутив прикосновение его губ, я чуть не взорвался от переполнявших меня чувств. Мягкие, тёплые и нежные губы…но, не успел я подобрать ещё какие-то определения, ладонь О-чана дотронулась до моей шеи. Я не мог устоять перед этим и, перехватив инициативу, углубил поцелуй. Похоже, ему понравилось: он внезапно крепко и тепло обнял меня. Сатоши держал меня в руках, чуть ли не на весу.
Если нам и пришлось отстраниться друг от друга, то только из-за нехватки воздуха. Да и вообще, отстраниться – это сильно сказано. Чувствуя горячее дыхание на своём плече, я невольно обхватил О-чана руками за пояс. Так мы простояли, кажется, несколько минут. А потом я всё-таки начал соображать, что произошло. Тогда я убрал руки с пояса О-чана и осторожно оттолкнул этого странного парня от себя, мягко, чтобы не обидеть. Он неохотно отодвинулся, но продолжал держать мою ладонь в своей. Это заставило меня улыбнуться.
В моей голове внезапно пролетела мысль о том, чтобы оглядеться вокруг, но я мог смотреть только на Оно. Только на него, больше никуда. Он же с любопытством озирался, разглядывая мою реальность, почти ничем не отличающуюся от его, и в конце концов сосредоточился на зеркале.
- Ничего себе, - сказал он, показывая рукой на пустую комнату по другую сторону зеркала.
Я усмехнулся. О-чан развернулся к двери и подошёл к ней, волоча за собой и меня. Я заметил это только у самой двери – если честно, я был не так уж и против. Он мог бы потащить меня куда угодно. Я был в его распоряжении.
О-чан попытался открыть дверь, но она была заперта. Ничего удивительного.
- Я не запирал дверь, - пробормотал он, смущаясь.
- По эту сторону зеркала все двери заперты, - сказал я, стараясь говорить об этом как можно увереннее и спокойнее, не делая из этого проблему, - Я – отражение, помнишь? Я не могу взять и исчезнуть из виду.
Видимо, у меня так и не получилось заставить голос звучать обыденно, потому что Оно успокаивающе погладил меня по ладони, прежде чем ещё раз взглянуть в зеркало.
- Ты – моё отражение, верно? – спросил он, опять показывая мне на мгновение свою властную сторону, - Я думаю, у меня тоже должно быть право голоса.
О-чан, не останавливаясь, подтащил меня к зеркалу и без всяких препятствий проник в собственную реальность. Но, когда он попробовал протащить за собой ещё и меня, мы оба почувствовали что-то вроде сопротивления. Мне не было больно, просто я понимал, что не смогу пройти через стеклянную стену. Пытаться было бесполезно – так мне казалось. Я уже открыл рот, чтобы сказать об этом О-чану, но он уверенно продолжил тянуть меня за собой,..и наконец сопротивление рассеялось, как будто его и не было. Держась за руки, мы шлёпнулись на пол по ту сторону зеркала. Туда, где я никогда не был.
Я бросил быстрый взгляд на зеркало, не понимая, что случилось.
- Почему ты решил, что это возможно? – спросил я, немного отойдя от потрясения.
О-чан выглядел смущённым.
- А почему бы и нет? – неуклюже пожал он плечами наконец.
Я почувствовал, что важный этап моей жизни подошёл к концу. Что начинается что-то новое, намного более важное. Всё изменилось. Я по-другому дышал – и в воздухе витали другие запахи. Я очень устал, но это не имело значения. Как будто я мог сделать всё, что угодно. Ничего невозможного не существовало…ведь теперь я мог жить в этом мире. Я знал, что могу.
- Я не знаю, - попытался я сформулировать свои мысли, - Просто странно, что у тебя получилось.
Услышав собственные слова, я понял, что на самом деле ничего странного в случившемся нет. Семь лет в облике отражения, похоже, истекли. Теперь я свободен. Но не только свободен,..а ещё и рядом с О-чаном. Держу его ладонь в своей. Так внезапно и ошеломляюще.
- Ты имеешь в виду то, что я смог привести тебя сюда? – спросил О-чан.
Я не мог сконцентрироваться на ответе и напрягся изо всех сил, чтобы хотя бы слегка кивнуть головой ему в ответ. Мы помолчали, переваривая всё произошедшее. Я не знал, что сказать, и, даже если бы знал, не знал бы, КАК сказать. О-чан решил эту проблему, заговорив первым.
- Это мой мир, - сказал он, - пожалуйста, оставайся!
Я улыбнулся. Оно Сатоши редко выражал свои эмоции прямо, но он всегда знал, когда стоит это сделать.
- Я бы хотел, - ответил я вежливо, - Если не причиню беспокойства.
Он ошарашенно взглянул на меня:
- Никогда не думал, что ты можешь стать…причиной беспокойства.
Конечно, мне нравилось слышать такое, но вряд ли это могло быть правдой.
- Знаешь же, остальные люди видят в зеркалах собственные отражения, - неловко заметил я, - А тебе пришлось мучиться со мной.
- Да ну, это было замечательно, - в который раз за день удивил меня О-чан, - Я терпеть не мог быть один, а ты всегда оставался рядом. Не знаю, что случилось бы со мной сейчас, если бы не ты. Ты…знаешь, сколько ты для меня значишь?
-
-
25.04.2010 в 09:57- Мне кажется, я доставил тебе много хлопот, - я должен был всё-таки объяснить, - Наверное, ты предпочёл бы быть обычным человеком. Ты никогда не уделял мне внимание, когда кто-то ещё находился в комнате.
Вряд ли мои слова были сколько-нибудь связными, потому что все логически выстроенные мысли смешивало…счастье. Ну и ладно. Без разницы. Ведь О-чан внимательно слушал меня и обдумывал сказанное мной.
- Я думал, что ты – подарок судьбы, - ответил он искренне, - Ты просто не мог не появиться в моей жизни. Не мог, понимаешь…
- Какое-то время я даже не отвечал тебе, - напомнил я.
- Но мы всё ещё вместе, верно?
- Видимо.
Между нами затянулась неловкая пауза. О-чан повернулся к зеркалу, подозрительно рассматривая его.
- Интересно, что увидят окружающие? – вдруг вспомнил он, - Тебя же там теперь нет.
Я взглянул в зеркало вслед за ним.
- Я вижу твоё отражение, - ответил я, - Выглядит нормально. Что более странно…так это моё отражение. Посмотри, вон там!
Было так странно видеть себя отражённым на зеркальной поверхности. Я вырос с тех пор, как О-чан нарисовал мой портрет, но сходство было потрясающим. Я помнил цвет своих глаз на том рисунке – он был точь-в-точь таким же, как на самом деле. Тёплый, шоколадный оттенок коричневого. Я наслаждался своим отражением и смотрел, как оно повторяет мои движения. Как во сне.
Когда я закончил играть со своим отражением, снова наступила тишина. Довольно странноватая тишина, я бы сказал. Нам нужно было начать тот самый разговор, который мы давно затягивали. Разговор о чувствах. Но я понятия не имел, как его начать, и был ужасно благодарен О-чану, который снова начал первым.
- Пожалуйста, будь моим, - сказал он, глядя мне в глаза.
Я улыбнулся. О-чан – восхитительный.
- Оно, я – твоё отражение, - мягко напомнил я ему, - Я всегда чувствовал, что принадлежу тебе. Это никогда не изменится.
И вправду, всё, что я делал, было только для него. Он был для меня всем. И он выглядел счастливым, услышав это.
Теперь я ожидал от него продолжения разговора. Интересно, о чём он решит сказать или спросить на этот раз? Сам я, если честно, даже не предполагал, что нам следовало делать дальше. Конечно, мне потребуется его помощь во многих вещах. Делать первые шаги в этой реальности было страшновато. Я нетерпеливо взглянул на О-чана.
Он же просто выпустил мою руку из своей.
- Просто запомни, что я тоже принадлежу тебе, - сказал он, положив мою ладонь на свою так, чтобы я держал его за руку, а не наоборот, - Это твоё. И это, - я чувствовал какое-то странное ощущение, разраставшееся в душе, - И это, - О-чан провёл моей ладонью по своей щеке, по подбородку, по губам. Я смутился. Ну ещё бы…
Постепенно я начинал понимать, что он пытается сказать. Когда мои пальцы дотронулись до губ О-чана, не он целовал их. Наоборот, я прикасался к его губам. Инициатива…она как бы исходила от меня. Разница была просто потрясающей. Он…предлагал мне себя. Вот что он имел в виду. И он до сих пор смотрел прямо мне в глаза, не сомневаясь ни на мгновение.
- Я твой, Ниномия Казунари, - продолжил он с серьёзным выражением на лице, - Никогда не забывай об этом.
Это было слишком. Он даже не давал мне особого выбора. Но мы чувствовали одно и то же. Мы хотели друг друга. Мы хотели быть рядом. Наконец я начал верить этому, хотя никогда бы не подумал, что когда-нибудь мы сможем друг другу в этом признаться. Ощущение недосказанности пропало, как будто его и не было. Доверие зашкаливало за все возможные грани.
- Устанавливай правила, - спокойно сказал он, - Требуй. Будь эгоистом со мной. Не веди себя хорошо, только чтобы порадовать меня. Если ты – это ты, я никогда не обижусь на это. И я тебя не отпущу. Ты – это то, чего я хотел всю жизнь. У нас обоих равные права, и наши чувства друг к другу – тоже равные. Мы должны брать и отдавать, находить компромисс. Пожалуйста, не бойся рассказать мне о том, что думаешь и чувствуешь. Неважно, что это.
В моих мыслях что-то оборвалось. Вряд ли я мог связно рассуждать в эти минуты. Хорошо ещё, что я не забыл, как дышать. И вообще, я был как-то неожиданно невозмутим, хотя слова О-чана снова повергли меня в шок. Столько всего произошло, но я мог сосредоточиться только на одном: на том, что теперь я уверен в том, что чувствует ко мне Оно. Я хотел ответить ему что-то, но передумал. Просто обнять его – куда приятнее.
Держа О-чана в объятиях одной рукой, другой я взлохматил ему волосы. Я был уверен на все сто процентов, что он всё-таки заметит, что я плачу. Мне было всё равно. Я знал, что О-чан молча позволит мне простоять так столько, сколько нужно, ожидая, пока я снова смогу говорить. Так и случилось.
- О-чан? – позвал я наконец, привлекая его внимание.
- Что?
Обнимая его, я не смог увидеть его реакцию на новое прозвище, но это меня мало волновало. В конце концов, О-чан был моим.
- Я голоден.
Я и вправду был голоден. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО голоден. Раньше я никогда об этом не задумывался, но сейчас дико хотел есть. Без еды мозг отказывался думать. Не то чтобы это мне как-то особенно мешало рядом с О-чаном, но всё же…
- Тогда давай поищем какое-нибудь место, где можно поесть, - ответил Оно.
Я отпустил его, хотя так не хотелось. Ну ладно, неважно, всё нормально. Будет ещё куча времени, чтобы держать его точёную фигуру в руках – и крепко прижимать к себе. Секунду помедлив, О-чан внезапно схватил меня за плечи и начал целовать моё влажное от слёз лицо. Я в шутку оттолкнул его, смеясь, но он понял меня и не принял это за оскорбление или что-нибудь ещё. Впрочем, для меня не это было самым главным.
Главное, что, когда мы подошли к двери, не О-чан тащил меня за собой и не я то и дело подталкивал его вперёд.
Мы держались за руки – и шли рядом.
-
-
25.04.2010 в 22:32Спасибо автору и переводчику)))))))
-
-
25.04.2010 в 22:33-
-
25.04.2010 в 23:02-
-
26.04.2010 в 18:57момент с порно... ну ПОЧЕМУ?! xDDDDD нет, это реалистично, да, мальчик взрослеет и т.д., но ПОЧЕМУ мужикииииииииииииии?! xDDD
самое яркое было... портрет Нино. самое запоминающееся, яркое и вызывающее эмоции. и представлялось чётко.
*__________________*
сам фанфик... КАК человек до такого додумался? о.о но... оно так... так... ааааааааааааа *________*
всегда рядом, всегда наблюдает, всегда чувствует, всегда заботится... и "не терпящий одиночества Сатоши"... ыыыыыы ;___________;
и описания))) Нино... ахахахах... его описания Оно более... в них больше чувств, нэ? ^^
пщпщпщпщпщпщпщпщпщпщпщ
чёрт хд
не люблю просто "спасибо" хдд
но я счастлива)))) ты же знаешь, да? xDDD меня так и распирает блин от этого ощущенья счастья, что на меня потратили столько времени и что я получила нечто такоееееееееееееееееееееееееее
но блин
это сухое "спасибо" хдд
не скажу =3=
xDDDD
*чмокает*
-
-
26.04.2010 в 19:09ПОЧЕМУ мужикииииииииииииии?! xDDD
Я тоже была в офиге, если честно XD Нууу...автор шалит х)))
Да, про портрет сцена была сильной, надеюсь, что мне удалось это передать
в них больше чувств, нэ? ^^
Конечно)) Нино просто умеет описывать это. xD Он смелый мальчик))
но я счастлива)))) ты же знаешь, да? xDDD
Ты же знаешь, что эти твои слова делают меня очень-очень счастливой, да?
и это лучше, чем "спасибо".
Потому что дайски ^___^V
-
-
26.04.2010 в 19:16почему? ^^
Нууу...автор шалит х)))
а может, Оно СЛУЧАЙНО попал именно на такое, а потом ему просто стало интересно и он не смог сдержаться? ^^'''' *оправдывает*
мне удалось это передать
да-да-да-да-да-да-да-да! *________*
Нино просто умеет описывать это. xD Он смелый мальчик))
но автор же один... Оо хотя... я тупак, не обращай внимания xD
Ты же знаешь, что эти твои слова делают меня очень-очень счастливой, да?
нет х)конечно ^^'''боку мо)))
-
-
26.04.2010 в 19:22почему? ^^
Потому что редис, блин))) Потому что...потому что, пожалуй, их я больше всего хотела тебе передать
а может, Оно СЛУЧАЙНО попал именно на такое, а потом ему просто стало интересно и он не смог сдержаться? ^^'''' *оправдывает*
Может, Нино из зеркала не рассмотрел XD *оправдывает за компанию*
да-да-да-да-да-да-да-да! *________*
но автор же один...
Значит, хороший автор, раз умеет писать в разных стилях для разных персонажей! ^.^V
-
-
26.04.2010 в 20:20йеееееееее ^.^v
Может, Нино из зеркала не рассмотрел XD *оправдывает за компанию*
нет, этот гад ещё и лупу отображённую себе отрыл, вот стопудово. или бинокль. всё он там рассмотрел хд
-
-
26.04.2010 в 23:50фик, хочу фик прочеееесть....
-
-
27.04.2010 в 07:29-
-
27.04.2010 в 19:35замечательный фик!
-
-
27.04.2010 в 19:37